Открылся, чтобы возмутиться по другому аспекту. В очередной раз задумался. Вспомнил аромат, пропитавший дом и въевшийся даже в посуду, запоздало сопоставил с находкой в телеге. Второй вопрос тоже отпал.

Конечно, можно сказать, что высосано из пальца. Однако… Похоже, я слишком много думаю. Решился развлечь девушку вопросом, хотя получилось как-то устало:

– Мадемуазель Лорн, не могли бы вы пояснить свой взгляд на Элекра Фрама относительно избиения семьи?

– Взгляд? Здесь скорее замешаны другие чувства. Вы ведь помните, кем был отец мальчика? Звероподобный со второй формой – медведь, а они известны горячим и несдержанным норовом, крайне опасным при огромной силе, подтверждение тому зарубки на столе от когтей.

– Но жена его любит, видно невооруженным взглядом. Такая забота о душе!

– Любит, не стану спорить. При этом у нее сломаны ребра, не считая множества скрытых травм: когда она садилась или вставала, разве не слышали протяжных вздохов, полных муки. А звуки походки и других движений? Они крайне плавные, чтобы не потревожить раны. Не стоит упускать забитый нрав. Кстати, сын его и вовсе ненавидит…

– Сын? Которому он спас жизнь?

– Господин Юрий, неужто вы верите словам людей? Прошу, не разочаровывайте подобным. Парню минимум несколько раз ломали челюсть – только так можно заработать дефект речи, подобный приобретенному им. Результаты дворовых потасовок? Тогда что относительно разбитой скулы? Не задумывались, откуда появилась травма? Туманник оплеуху дал или парень ударился о шерсть? Конечно, случайности могут случиться разные, но в речах парня не слышалось о предке особой печали. Когда же речь зашла о нападении, только Мефи и окрик матери не позволили ему сорваться!

– Неудивительно, такое потрясение! Может, вы путаете прижизненную ненависть со злостью на предка, навсегда его покинувшего?

– Может, так. Я же полагаю, парень что-то скрывает, пытается заменить одни эмоции другими. Как ни жаль говорить подобное, имеется вероятность, что в ночном происшествии мужчина, бросив сына, пытался в одиночку спастись бегством и напоролся на Туманника. Мать же попросила сына выставить отца героем…

– Однако наша задача спасать людей! – насупился я.

– Наша задача – выполнять приказы, а что сверх этого – «превышение должностных полномочий». Я понимаю, вы, господин Юрий, не переносите страдания людей, и это достойно восхищения! Да и приказы порой можно трактовать довольно широко… Вот только стоит ли ради такой мелочи рисковать собой и нарушать правила?

От подобного вопроса, приправленного призрачной улыбкой, я умолк надолго.

* * *

Двор храма пространства встречал нас почти столпотворением. Рейм, мисс Эльдерей и стоявший ко мне спиной мужчина о чем-то горячо спорили. Причем настроение у первых двух явно было не самым хорошим, а причиной являлся незнакомец. Мне с трудом удалось сдержать хищный оскал – я слишком много думал, а мысли редко приносят хорошее настроение. Теперь имелось на ком отыграться.

– …Плевать! Временщику тут нечего делать, пусть и под твоим присмотром, Эльдерей! Это мой город! – махал руками человек со стальной серьгой пространственника.

– Простите, сер, – попытался вмешаться Рейм. – Не хотел бы вас прерывать, но…

– Вот и молчи, щенок! Радуйся, что, пока шлялся по городу, тебя, такого умного, всесильного и распрекрасного, не прибили. В этом городе люди и приказы, откуда бы ни исходили, должны согласовываться со мной…

– Даже когда вы, господин хороший, пьяны вусмерть? Лежите мордой в салате, а от вас разит горькой так, что пропойцы выстраиваются в очередь, дабы похмелиться амбре?

Развернувшегося пространственника я встретил безукоризненно вежливой улыбкой. Срендин Тарм оказался мужчиной лет под сорок, с грубыми чертами лица и фасеточными глазами – кто-то из дальних предков являлся жвальщиком. Надменный прищур создавал впечатление, словно тебя разбивают на кусочки и поглощают в бесконечной пустоте двух агатов идеальной огранки. После давешнего взгляда Лорн не впечатляло.

– Рад, что вы нашли возможность проснуться и выбраться на воздух. Думаю, второй раз я бы не выполнил просьбу мисс Эльдерей оставить вас почивать. Как-никак я здесь по делу, собственно, как и временщик, на коего вы так негодуете.

– Так это тебя пригнали из Агемо в нагрузку? Да вашу… – Плевок мне под ноги заменил ругательство. – Мальчик, тебя давно из Университета выпустили? Или старшие курсы решили временщикам экскурсию устроить? Валите обратно в Агемо и передайте, чтобы прислали помощь, а не балласт, который…

– Что делать? Срендин, прекрати! Успокойся! Почему? Ты их не знаешь! Они молоды, но это не значит, что не способны помочь с Туманником. Какие дальнейшие действия? Поговори с ними…

– Эльдерей, о чем с ними вообще говорить? – все больше заводился мой сослуживец. – Если в Агемо хотели сказать, что наши проблемы никому не сдались, то могли послать прямым текстом. А то отправляют неизвестно что мнящих о себе идиотов…

Все же не сдержал я оскала. Открытое оскорбление. Сам напросился. Честное слово, сам. Я напряг силы пространственника. Серьга отозвалась чуть заметной болью. Собрался… Звенящий звук пощечины разнесся окрест. Лорн вновь подступила ко мне. Срендин удивленно дотронулся до бледного следа. Рядом уже стоял напряженный Рейм.

– Кхм… Юная мадемуазель… Прошу прощения?

– Вы слишком много себе позволяете. – Спокойствие льдов Глайсис прозвучало в словах девушки.

– Прошу простить мое недостойное поведение, – после секундного раздумья склонил голову оппонент. – Был не прав. Возможно, излишки выпитого еще играют в крови. Погорячился… Чем могу помочь гостям из Агемо?

Я вздохнул. Он бы так хорошо смотрелся подвешенным на громоотводе храма пространства.

– Нам необходимо съездить на места нападения Туманника. На те, где имелись свидетели.

– Не проблема! Можем выдвигаться сию минуту.

– Прекрасно. Вот только предварительно хотелось бы переговорить. Наедине. Если вы, конечно, не возражаете.

– Эльдерей, будь добра, проводи гостей к рыдвану. Мы подойдем чуть позже, – едва заметно поморщившись, кивнул Срендин.

Последняя, осмотрев нас, нехотя отразила жест пространственника. Только теперь я заметил, что кристалл блокировки в груди последней сияет не так ярко – его покрывала свежая корочка коры. Конечно, в городе подобная мера не имела смысла, но то, что, после общения с Реймом, мисс Эльдерей экранировала кристалл блокировки времени, говорила о многом. Тем не менее временщики держались на расстоянии от последней…

Стоило небольшой группе скрыться за углом храма пространства, Срендин заговорил:

– Вы ведь посетили дом моей сестры?

Я промолчал.

– Понятно… Как она?

– Не очень. Крайне опечалена смертью мужа. Оплакивает его. Печется о душе покойного и его доброй памяти.