ним таинствами этой профессии, постоянно напоминал, что, привычного для всех режима рабочего дня с восьми до семнадцати с перерывом на обед, у ребят не существует. Точнее, он значится, но только на бумаге, ибо охранять спокойствие граждан и бороться со всякой преступной мерзостью приходится постоянно, не считаясь с личным временем. Это Андрей должен усвоить раз и навсегда. Что бы потом не ныл по поводу выбранной профессии.

Мать гордилась своим сыном, продолжателем дела отца. Особенно приятно было слышать похвалу со стороны начальника полиции – Николай Петрович периодически позванивал ей, интересовался, как идут дела, как жизнь, не сильно ли мучают разные там болячки, нужна ли помощь? А здоровье пошаливало, нет-нет, да и «хватанет» сердце, напомнит о себе тупой нудной болью там, глубоко в груди. Корвалол да нитроглицерин стали спутниками жизни, всегда под рукой; без них теперь никуда. Врачи постоянно напоминали ей о щадящем режиме жизни, ибо шутки шутить с сердечком весьма и весьма опасно, тем более в ее возрасте. Но какой щадящий режим, когда сын пошел по отцовской линии и практически ежедневно подвергается реальной опасности. Внуки могли бы, наверное, смягчить это душевное напряжение, отвлечь от мыслей тревожных. Потому раз за разом заводила она разговор с Андреем про дела его на личном фронте.

– Сынок, я уже не молода, годы бегут, берут свое, болячки одолевают. Хотелось бы внуков увидеть да понянчить их. Вот мне бы радость была. Ты такой скрытный, ничего мне не рассказываешь. У тебя девушка есть? Пригласил бы, познакомил, – с грустью говорила она.

– Мама, какая девушка? Я на службе целыми днями, работы много, некогда мне пока девушкам время уделять. Вот ты представь себе ситуацию: договорились мы с ней в кино сходить, или на концерт и билеты уже купили. Она стоит у входа в театр и ждет меня. А я в это время срочно вызван на службу – надо бандита поймать и обезвредить. Как ты на это смотришь? – оправдываясь и целуя мать в щеку, весело говорил Андрей.

– Если это настоящая девушка и любит тебя, то она все поймет. Уж можешь мне поверить! – парировала она его тираду. Вот так и происходил разговор между матерью и сыном о будущем. И не один раз.

Собрав все служебные документы со своего стола и заперев их в сейф, Андрей решил не откладывать в долгий ящик поездку в больницу. Форму решил не одевать – поехал в штатском наряде. Где располагается ЦГБ, он знал. Ну, а уж терапевтическое отделение как-нибудь найдет – сотрудники помогут. Поехал на трамвае, особой спешки не было. Он любил этот вид городского транспорта. Хоть и не такой быстрый, но очень надежный и какой-то уютный; едешь под мерный стук колес на стыках рельсов. Можно даже вздремнуть немного. Добрался до больницы, зашел в здание со стороны главного входа. Сдал куртку в гардероб, объяснил цель визита и кто он такой. Под настороженным взглядом гардеробщицы получил у нее белый больничный халат и бахилы синего цвета. Одел всю эту экипировку на себя и двинулся в сторону приемного отделения. Там еще раз представился, ему сказали, как добраться до терапии.

Терапевтическое отделение располагалась на третьем этаже стандартного типового здания больницы. Такие строения можно было увидеть во многих городах – они строились по однотипным проектам. Здание поликлиники соединялось с основным больничным корпусом длинным светлым коридором. В этом же корпусе находились гинекология, хирургия, травматология. Детское и родильное, а также инфекционное отделения располагались в отдельных корпусах. Эту информацию Андрей получил из уст дежурного врача, так, на всякий случай – вдруг пригодится по работе. Он привык использовать принцип в своей профессии, полагая, что лишней информации не бывает. Этому научил его отец, который знал толк в оперативной работе.

Поднявшись на третий этаж по лестнице (на двери лифта была красноречивая надпись, сообщавшая всем прибывшим, что предназначено это устройство только для сотрудников и больных), он вошел в отделение и остановился. Ему нужна была заведующая, т. к. с ней он планировал вначале побеседовать. Неожиданно из двери палаты, расположенной прямо напротив входа, стремительно вышла совсем молодая девушка с очень серьезным сосредоточенным выражением лица. Высокая и стройная, со светлыми вьющимися волосами, ниспадающими из под медицинского белого колпака до самых плеч. Видимо, сотрудница отделения, раз одета в белый халат. В руках какой-то документ, свернутый в трубочку. «Наверное, медсестра, – подумал Андрей. – А какая симпатичная, молоденькая, совсем еще девчонка, но уж больно серьезная».

– Здравствуйте, девушка-красавица, здравствуйте, солнышко, – с улыбкой заговорил Прохоров. – Туда ли я попал? Это терапевтическое отделение или ошибаюсь? Мне нужно увидеть заведующую отделением. Поможете?

Девушка резко остановилась, не спеша подошла к Андрею, встала перед ним и начала внимательно разглядывать посетителя.

– Расскажите, пожалуйста, мне, уважаемый молодой человек, – медленно начала она свой монолог, посвященный незнакомцу, – Вы всегда так фамильярно начинаете разговор с незнакомыми Вам людьми? Или я являю собой определенное исключение из правил?

Услышав подобное в свой адрес, Андрей слегка опешил, на лице обозначилась растерянность. Молчаливо стал смотреть на незнакомку, чувствуя, что краснеет.

– Простите меня великодушно, я совсем не хотел Вас обидеть или смутить. Просто увидел такую симпатичную девушку и решил заговорить с Вами именно таким вот ласковым заигрывающим тоном. – Андрей начал приходить в себя и понял, что не ту направленность разговора выбрал с самого начала. Это же не скамейка в парке, девушка на работе, а он тут со своими комплиментами лезет.

– Хорошо, так уж и быть, принимаю Ваши извинения, – ответила она, но лицо продолжало оставаться серьезным, даже недовольным. – Может, представитесь мне, кто Вы и какими судьбами оказались у нас в отделении? На пациента вроде не походите.

– Я старший лейтенант полиции Андрей Прохоров, сотрудник уголовного розыска. Прибыл для решения ряда служебных вопросов, поэтому хотелось бы встретиться с заведующей отделением и кое-что выяснить и уточнить у нее. Не подскажите, где могу ее увидеть?

– Ух, ты, как все серьезно! Понятно. Так вот, замечу, что совсем не трудно ее увидеть, ибо я и есть заведующая отделением Литовская Ирина Борисовна.

От смущения и понимания, в какой глупой и нелепой ситуации он оказался, Прохоров молчаливо смотрел на нее, не зная, с чего теперь начать разговор. Постепенно с лица Ирины Борисовны начала сходить строгость, и легкая, едва заметная улыбка коснулась ее губ.

– Вот только у меня просьба: если что-то неотложное и срочное, я смогу уделить немного внимания, если же нет, то давайте назначим время и я тогда буду в полном Вашем распоряжении для обстоятельного разговора.