Страх ледяной сетью пронизывает легкие и впивается в кожу тонкими колючими иголками.

Дыхание перехватывает так сильно, что я едва не валюсь с ног.

Хватаюсь за край стола в попытке сохранить равновесие.

Кабинет кружится, пол плывет штормовыми волнами.

Я тону в них.

Захлебываюсь, пытаюсь вынырнуть и... медленно иду ко дну.

Просунув палец между узлом галстука и ворот рубашки, оттягиваю, борясь с удушьем.

Делаю несколько жадных глотков воздуха и постепенно возвращаюсь в реальность.

В мир без нее...

Это что же получается, Лиана САМА меня бросила? И это несмотря на то, что именно я был инициатором бракоразводного процесса... что это Я все начал.

В голове сплошной сумбур и сумятица, винегрет из слов и событий. Его бы разгрести, привести в божеский вид. А как? Как?!

– Арсен Хачатурович... – заторможенный голос юриста с трудом пробивается через пчелиный рой разрозненных мыслей. – Вы что передумали разводиться? Я вас правильно понимаю?

– Да ни фига ты не понимаешь, Матвеев! Ни фига!

Обрываю его жестко и, закончив разговор, иду к выходу.

– Арсен Хачатурович... у вас все хорошо? – перепуганная секретарша бросается мне навстречу.

Она переводит взгляд с моего перекошенного галстука на крепко сжатые кулаки и инстинктивно пятится назад, хлопая огромными глазами.

– Отмени все встречи на сегодня и скажи Вигену, чтобы немедленно со мной связался, а для всех остальных меня нет.

– Х-хорошо...

Марина работает на меня уже не первый год. За это время девушка видела меня любым. Она, как никто другой, могла с точностью угадать мое настроение и сделать все возможное, чтобы купировать любой кризис. Однако сегодня я впервые увидел в глазах своей помощницы неподдельное удивление.

Такого Арсена, сломленного и обезумевшего, она еще не знала.

Что ж, все когда-то бывает в первый раз.

В конце концов, я плачу ей немалые деньги. Так что, можно и потерпеть.

И она терпит.

Покорно отступает, давая мне пройти к лифтам. А дальше – подземная парковка и дом Левона.

Я не успокоюсь, пока не увижу Лиану и не поговорю с ней.

Сегодня она мне всё объяснит!

Арсен

Карета «скорой помощи» вылетает навстречу, как черная кошка из подворотни. Я еле успеваю ударить по тормозам, чтобы не въехать в нее и резко сворачиваю на обочину.

Машина с работающей сиреной проносится мимо, подняв в воздух небольшое облако пыли. За ней едет еще один, до боли знакомый черный микроавтобус.

Мой взгляд тут же цепляется за красивый зеркальный номер и внутри будто что-то ломается. Громкий хруст, и я чувствую, как грудная клетка рассыпается белым песком.

Лиана!

Сердце подлетает к глотке, перекрывая трахею, рука сама тянется к зажиганию.

Через двадцать минут я уже паркуюсь перед клиникой и, так и не включив сигнализации, бросаюсь в вверх по лестнице.

Пока кричу на девушку администратора, пытаясь выяснить имя человека, которого только что привезли, не дышу. Только слышу, как пульс отбивает по черепу безумную чечетку, выстукивая по азбуке Морза: «Лиана... Лиана... Лиана».

Она не может умереть!

Мой маленький нежный Цветочек.

Моя любимая девочка...

Единственная...

Господи, сохрани ей жизнь...

Господи, я все ради этого сделаю.

Только не забирай ее.

Пожалуйста...

Никогда раньше не молился, а тут как переклинило. Слова полились сами собой, обгоняя друг друга.

Я не знал, к кому сейчас обращаюсь и слышит ли меня вообще хоть кто-то.

Мне кажется это и не важно вовсе. Не в минуту, когда отчаяние уже впивается в глотку своими холодными костлявыми руками, посекундно выдавливая из тебя жизнь.

В такие моменты ты теряешь все свои защитные механизмы, макси слетают вместе с кожей и ты остаешься один на один со своим самым жутким страхом.

Все исчезает, мир вокруг сужается до предельно маленьких размеров, и уже не имеет значения, что было «до».

Есть только миг. Один-единственный. Решающий.

И ты уже ничего не можешь изменить...

Стойка предупреждающе трещит под руками, не выдерживая давления. Еще немного и она просто развалится на куски.

Сквозь марево с трудом различаю тоненький силуэт девушки в белом.

Наконец, она отрывает взгляд от монитора и произносит тихим дрожащим голосом:

– Это м-мужчина... пятьдесят лет. Предположительно сердечный приступ... Звонок поступил около сорока минут назад. Звонила супруга больного, представилась как...

– Восканян Наира, – заканчиваю вместо нее, чувствуя как по венам вместо крови растекается пресловутое облегчение. – Спасибо.

Отхожу к стене и, прижавшись к ней спиной, стою минуту. Думаю.

Я не могу ее ненавидеть. Не получается.

Стоило подумать, что с ней беда, как меня понесло; ни один предохранитель не выдержал.

Что это, слабость или глупость? Как назвать те чувства, которые я испытываю к Лиане?

Безумие... Наваждение... Зависимость...

От такого обычно принято лечиться.

Медленно прокручиваю в голове все свои мысли, вспоминаю, какими словами к ней обращался и жар ударяет в лицо мощной пощечиной.

Твою ж мать!

«Любимая», – почти срывается с моих губ, но усилием воли заставляю себя заткнуться. Она не достойна того, чтобы я ее так называл. Предательница – вот ее единственное прозвище!

Еще пару мгновений уходит на то, чтобы собраться и взять себя в руки.

В висках все еще отбивает чеканку вся эта ненужная белиберда, но я уже потихоньку возвращаюсь в нормальное состояние.

Отталкиваюсь от стенки и, уточнив у медсестры дорогу, двигаюсь прямиком в приемное отделение. Сейчас я тут нужнее, все-таки Левон мне не чужой человек.

Застываю посередине широкого коридора, когда в мозг резко ударяет понимае.

Ее здесь нет!

Везде смотрю, каждый угол сканирую в поисках Лианы – пусто.

Пока ее дядя лежит с приступом, она неизвестно где.

Вот тебе и все родственные чувства!

Первой мое присутствие замечает Наира.

Женщина шмыгает носом, поднимается и, гордо вскинув голову, произносит с холодной надменностью истинной аристократки: