Смотрит на меня глазами кота из популярного мультфильма и не подозревая, что со мной эти приколы не сработают.

– Я не обедаю.

– Тогда может просто кофе попьем? – не унимается принцесса. – Посидим где-нибудь, развеемся... В последнее время ты просто сам не свой. Осунулся совсем, постарел... И все из-за этой вертихвостки, чтоб ее! Хорошо хоть ты вовремя ее раскусил, иначе страшно представить, чем все это могло кончиться...

– Зара! – рычу, глядя на нее в упор. – Не заставляй меня говорить или делать то, о чем мы оба потом пожалеем.

– А что я такого сказала?! – делает вид, что не понимает. – Это девчонка изменила тебе. ТЕБЕ, Арс! Уму непостижимо! Ты бы видел, как она вульгарно прижималась к этому парню, – брезгливо морщится, – как развязно себя вела... Она буквально висела на нем... Отвратительное зрелище! Как ты можешь защищать ее после такого?!

Зара уже не просто говорит, а шипит, как гадюка.

Зеленые глаза загораются кровожадным огнем, который не может укрыться от моего внимания.

Что за хрень?

И слова эти...

Она была там!

Пару мгновений молча сканирую ее.

Она ощутимо напрягается. От прежней бравады не остаётся и следа.

Маленькие детали мозаики складываются в целостный образ, заполняя некоторые пробелы, а по венам медленно, но верно разгоняется пламя.

– А ты? Что ТЫ делала на девичнике? Кто тебя пригласил?

Зара на глазах бледнеет.

Даже сквозь тонны косметики просвечивается мертвенная белизна страха.

Нет больше уверенной в себе наследницы и соблазнительницы.

Сейчас передо мной сидит испуганная мышь, не более.

– Я не... – лепечет невнятно, сама себя закапывает. – Так меня там не было. Мне Рузанна рассказала...

Лживая тварь...

Я же тебя насквозь вижу, актрисулька недоделанная!

Дыхание перехватывает и уже не отпускает.

Чувствую, как пульс зашкаливает, а руки сами сжимаются в кулаки.

– Я смотрю у вас завелась новая привычка – обсуждать мою личную жизнь, – цежу сквозь зубы, стараясь не повышать голоса, хотя внутри все клокочет и грохочет, готовясь взорваться. – Что? Темы для сплетен закончились? Ничего интереснее не нашли, чем мои с Лианой отношения?

– Мы не...

– Слушай меня внимательно, Зара, – перебиваю резко и сильно бью кулаком по столу, – и подружке своей разговорчивой передай: Я запрещаю вам говорить о моей жене, тем более в таком тоне! Еще раз услышу что-то подобное, не посмотрю, что она моя сестра, а ты – дочь друга семьи. Обеих в порошок сотру. Ясно?!

Рявкаю так, что Зара подпрыгивает, вскакивает с кресла, тут же спотыкается, но стремительно вылетает из кабинета. Даже дверь за собой не закрывает.

Дура безмозглая!

Срываюсь с места и с силой захлопываю дверь.

Выдыхаю, пытаюсь унять чертей, что устроили во мне кровавый бал.

Смотрю перед собой и понимаю, что уже ничерта не понимаю.

Жалкие крохи уверенности, которые возникли во мне после поездки в ту квартиру, таят на глазах.

Ненависть постепенно испаряется, словно ее никогда и не было. На ее место приходит опустошение. Чувствую себя загнанным в ловушку зверем. Вокруг что-то творится, а я не в курсе, не в состоянии понять.

Одна встреча с подругой сестры – и сомнений стало в разы больше.

Что она там делала? Почему ее не было в списках гостей?

Ладно, сестра решила пригласить лучшую подругу, это я ещё могу принять. Но на кой черт хранить это в тайне?!

Своей загадочностью она только масла в огонь подливает. Не говорит ничего нормально, только на чувствах моих играет, искусно давя на нужные точки, и при этом не давая ни грамма правды.

Зачем?

Хватаю со стола телефон, собираясь вызвать ее на разговор, но не успеваю.

Звонок адвоката застигает врасплох, меняя все планы.

– Арсен Хачатурович, – докладывает служитель Фемиды с нескрываемым удовольствием, – госпожа Восканян все подписала, даже торговаться не пришлось! Сейчас я еду в суд, сдать необходимые бумаги. В течении нескольких дней вас официально разведут, как и полагается...

– Как подписала? – единственное, что могу произнести после нескольких секунд тупого молчания.

Чувствую себя идиотом, который не в состоянии понять элементарных вещей.

Пытаюсь успокоить, но какой там, не получается от слова «совсем».

Объяснения законника пролетают мимо сознания, в звенящей башке только одна фраза: «Лиана подписала бумаги на развод».

– Максимум через неделю вы официально станете холостым, мои поздравления!

От его радостного тона становится тошно.

Так и хочется наорать матом, чтобы знал свое место.

Какие к лешему поздравления?!

И главное – с чем?

С тем, что я теперь официально могу считать себя конченым кретином?

Так это вообще не повод для радости! По крайней мере для меня.

– Мы ведь этого и добивались, так? – уже без радостных ноток. Теперь он просто не понимает моей реакции адвокат.

Да я и сам уже себя не понимаю.

Будто со стороны наблюдаю за ситуацией. Смотрю, как моя жизнь постепенно разлетается по кускам, превращаясь в жалкие руины.

Я вроде и хочу хоть как-то повлиять на все это, сделать что-то, остановить, но ни черта не выходит. Я больше ничего не контролирую.

Смертоносная махина окончательно вышла из-под контроля, не оставив мне ни единого шанса ее притормозить...

– Я почти не помню своих родителей, это так странно... Иногда мне кажется, что их никогда и не было. Будто я всю жизнь была одна...

Ее голос дрожит от сдерживаемых слез, тело бьет мелкий озноб, который тут же передается и мне.

Каждый раз, когда ей больно я это чувствую. Внутри. В самом центре любящего сердца. И тогда я готов на ВСЁ, только бы ей стало легче, только бы не видеть, как моя девочка страдала...

– Пообещай, что никогда меня не оставишь, – просит шепотом, вскидывает голову и пронзает грустным взглядом. – В тот день, когда я потеряю и тебя... я умру.

– Не потеряешь! – обрываю не терпящим возражения тоном.

Обхватываю лицо любимой ладонями и рывком притягиваю к себе, обнимая. Крепко-крепко, до боли в костях. До оглушающего грохота ее пульса в моих висках.

– Ты никогда меня не потеряешь, никогда! Я всегда буду с тобой, Цветочек. Каждую секунду. И до тех пор, пока я жив, пока во мне теплится хоть капля жизни, ты ни разу не почувствуешь себя одинокой. Я все для этого сделаю. Ничто на свете не в силах разлучить нас! Ты мне веришь?