– Я готов! – выпалил Влад.

– Погоди, я не закончил, – осадил его Кай. – Еще ты должен очень хорошо подумать, сопоставить все за и против и понять, насколько все серьезно и смертельно опасно. Да, недавно я помог тебе, но это вовсе не означает твоего запредельного везения и моего всемогущества. На меня можно и нужно полагаться, я обещаю и поклянусь чем угодно – хочешь, на какой-нибудь книжке, хочешь – на собственной крови или еще на чем, – что ни в коем случае не подвергну тебя опасности сверх необходимого, всегда приду на помощь и спасу, если подобное будет возможно. Подставлять тебя мне абсолютно не нужно. Заметь, я не требую ни преданности, ни готовности жертвовать собой.

– То есть?! – удивился Симонов. Он полагал обязанность беречь друг друга самой главной в работе напарников. Если не просто в дозор идешь, а на опасное дело – тем более.

– Если я попаду в западню, из которой не смогу выбраться самостоятельно, то ты мне уж точно не поможешь, скорее уж увязнешь и погибнешь – честно, бесспорно, героически, но невообразимо глупо, – ответил Кай и с нажимом добавил: – Потому никаких спасений меня, любимого, ясно?

– Понятно, – буркнул Влад, в голосе его послышалась самая настоящая обида. Выходит, он настолько плох?..

– Перестань, – вздохнул Кай, потер переносицу, хлебнул чая. – Я вовсе не отказываюсь, буду очень благодарен, если ты прикроешь мне спину, но глупого геройства не потерплю. Ненавижу, когда в работу вплетают чувства и понятия о долгах и чести, давненько отжившие свое. Не скажу, будто они плохи, но чаще вредят и все запутывают, чем помогают.

Симонов подумал, что Винт на месте Кая обязательно свел бы все именно к долгу за спасение. Но Кай отчего-то, наоборот, даже слышать не хотел о благодарности. Подобное отношение было в новинку, слегка настораживало, но нравилось неописуемо больше – словно глоток чистого воздуха в трясине навешенных на него моральных обязательств. Обязательств, которые Влад на себя не брал, но с этим не считались!

– Запомни раз и навсегда: ты мне ничего не должен. У нас взаимовыгодное сотрудничество – и не более того. Договор равных, но с разными полномочиями: я – ведущий, ты – ведомый. Соответственно, ты слушаешься, задаешь вопросы, но только если у нас есть время на объяснения. Возможно, сложится ситуация, когда придется действовать быстро и подчиняться беспрекословно. Даже если тебе покажется, что я неправ.

– Да, разумеется, – с готовностью ответил парень, а после подумал: «А ведь я, оказывается, уже выбрал».

– В таком случае, я хочу выслушать твои условия, если, разумеется, они есть, – сказал Кай.

– Есть! – выпалил Влад, закашлялся, глотнул чаю, успокаиваясь, и сказал как можно более ровно: – Я согласен помогать. И стать приманкой для твари – тоже.

– Слушаться во всем и не проявлять инициативы до последнего, – вставил его спаситель.

– Да, конечно, – согласился Симонов. – А вы, когда все закончится, отведете меня домой. На Фрунзенскую. Только именно тогда, когда с тварью будет покончено, а не когда-нибудь потом, идет? Это мое единственное условие.

Кай нахмурился, обдумывая.

– Путь неблизкий, да еще и Красная линия, – заметил он, но скорее себе, чем Владу. – Однако Фрунзенская – не Изумрудный город, потому приемлемо. Я бы даже сказал, вполне себе равнозначные условия. Идет, – заключил он и протянул парню руку. Тот немедленно пожал ее.

Ладонь у Кая была сухой и теплой. Рукопожатие – энергичным и приятным, в меру крепким, но не давящим, таким же, как тогда, в туннеле.

– Отлично, с завтрашнего дня приступим, – просто сказал он.

– И это все? – удивился Влад.

– А чего ты ждал? – усмехнулся тот. – Контракта на пяти листах формата «А4», написанного кровью, заверенного обеими сторонами и сожженного во славу Сатаны?

Парень прыснул со смеху, представив.

– Вот! – подытожил Кай. – Сегодня отдыхаем, тем более, тебе досталось. От дозоров и трудотерапии ты освобожден по причине помощи мне. Это тебе дополнительный стимул и бонус. Уж больно глава заинтересован в поимке землеройки, да и не он один, признаться. Я давненько эту тварь преследую. Если у тебя есть дела, хочешь с кем-то посоветоваться или друзьям похвастаться, лучше иди сейчас. Боюсь, потом времени может не оказаться.

Влад всерьез задумался над предложением. С Михой и с Глебом, конечно, следовало поговорить, а то еще решат, будто он зазнался, да и волновались, наверное, когда он пропал. Но уходить, оставляя Кая одного, совсем не хотелось. И вовсе не потому, что сталкер почувствует себя брошенным, – он-то как раз занятие и собеседника найдет быстро. Симонов опасался наткнуться на Винта и наговорить ему гадостей, о которых затем пожалеет.

– Не… я лучше тут посижу.

– Значит, буду составлять тебе компанию, – улыбнулся Кай. – Из меня хорошая компания, ты уж поверь.

И парень действительно поверил, а затем и убедился. Столько историй и анекдотов, сколько знал сталкер, наверное, не помнил никто. А еще он мог рассказать очень многое о жизни до Катаклизма. Влад родился под землей и ничего видеть не мог, но Кай расписывал очень понятно и красиво, умело объяснял, если собеседник путался и не мог представить. И перед внутренним взором Симонова вставали образы величественных городов, бескрайних полей и морей, высоких лесов.

Влад и не заметил, как промелькнуло время и объявили отбой. Он лег, закрыл глаза и провалился в сон, который на этот раз точно не был кошмаром, а оказался волшебным и удивительным.

На следующий день Кай устроил ему ликбез относительно твари, которую они выслеживали. Она оказалась очень прожорливой, громадной, пугающей, но самое отвратительное – почти разумной, как Влад понял. Она не просто приманивала и пожирала людей, а выбирала из них кого-то – симбионта – и устанавливала с ним ментальную связь.

– Я сам не могу объяснить в точности. Попросту образования не хватает. Знаний по биологии у меня… даже не на уровне института, а так – вершков и корешков от знакомой нахватался, – говорил Кай. – Симбиоз в природе – явление нередкое, однако грибы и деревья – одно, а человек и тварь – другое. На твоем месте я не заморачивался бы тем, как эта связь работает. Она есть – этого достаточно.

Парень и хотел бы просто принять симбиоз как факт, но в голову лезло слишком много мыслей. Тварь вербовала человека, наделяла частью своих способностей. Симбионт начинал работать на нее: сначала как бы гипнотизировал предназначенных в пищу людей, а затем уже тварь цепляла их зовом. Он точно все понимал, а не являлся покорной марионеткой, – это-то и поражало сильнее прочего.

– В голове не укладывается, – признавался Влад. – Как можно согласиться на подобное?!

– А по-твоему, не бывает гнилых человечков? – вопросом на вопрос отвечал Кай. – Тех, кто мнит себя избранным, а остальных считает грязным тупым быдлом? Ты вот, к примеру, почему с одними дружишь, а от других держишься подальше?