— Знаю. Только почему с молодым?

И опять подход Тигры оказался более грамотным, чем мой.

— Я посчитала, что молодая Алла вряд ли станет ругаться со старым мужчиной, — сочла нужным объясниться я. — Но ты права. Может, и не с молодым. О нем известна только его половая принадлежность.

— А может, это была женщина с мужским голосом?

Похоже, математическая страсть к точным формулировкам постепенно перерастала у Тигры в элементарную вредность.

— Не будь занудой. Даже если это была женщина с мужским голосом… — Тут меня вновь осенило: — Стоп! А ведь у Зинаиды Максимовны очень низкий, практически мужской голос. Ты понимаешь?!

— Пока нет, — спокойно, точно и бесполезно ответила Тигра.

— Ну и наворотила ты теорий! — Я решила обвинить в образовавшейся путанице собеседницу. — Все это, конечно, бред, но проверить-то нужно. Говоришь, Зинаида Максимовна хотела со мной посекретничать? Что ж, самое время. Но твоя задача от этого не меняется. Нужно узнать у девочек из общежития, что это за женщина с мужским голосом, похожая на мужчину неопределенного возраста и еще бог знает на что. В общем, узнать, кто околачивался вокруг Аллы и с кем она могла ругаться в канун исчезновения. Я проверю Зинаиду Максимовну, а ты постарайся получить информацию в общежитии Аллы. Нас интересует все: с кем дружила, с кем враждовала и почему, кому нравилась, кому плевала в чай… Понимаешь?

— Постараюсь потрещать, — не слишком-то уверенно отреагировала Тигра, закидывая в рот очередную подушечку жвачки. — Нервничаю, — пояснила она в ответ на мой укоризненный взгляд. — Только одну маленькую жвачечку — и все. Ок? Вы мне такие неприятные задания даете, что имею полное право хоть пачку теперь сжевать целиком.

Я только развела руками. Вот и верь этим тинейджерам! Впрочем, задание действительно вышло препаршивое.

— Я понимаю, что копаться в чужом, так сказать, грязном белье — занятие недостойное. Но что поделаешь! — Тут я подумала о том, как отреагировал бы Шумилов, узнай, что я поручила Тигре. — Расскажешь дяде — убью! — неожиданно для самой себя строго отрезала я.

И тут же смутилась. «Нашла как шутить с ребенком», — мысленно выругала себя я. Но Тигра не растерялась. Нахмурилась. Тоже сделала очень серьезное выражение лица и в тон мне процедила:

— Убьете — расскажу дяде!

Не сдержавшись, мы обе весело рассмеялись.

Между тем нас ожидали за соседним столиком.

— Тигра! Ты обещала мне доставить детектива Кроль! — решила напомнить о себе режиссерша, переходя с интимного шепота, коим она услаждала своего собеседника, на нормальную для себя громкость. Естественно, ее призыв слышала вся округа.

— Уже едем, — ответила Тигра, которой приходилось кричать, чтобы быть услышанной.

— Что это за мужчина? — едва слышно поинтересовалась я у Тигры по дороге к столику режиссерши.

— Это Масик, — шепнула помощница. — Он же Максим Максимович. Тип что надо. Муж Зинаидочки.

Муж Масик был на пять килограммов тяжелее режиссерши, выше ее на пять сантиметров и младше на пять лет. С учетом величин обоих супругов разница эта казалась незначительной. Зинаида вертела им как хотела. Точнее, делала она это так, как хотел он. Поэтому отношения этой пары отличались редкой гармоничностью. Масик бизнесменил, Зинаида занималась творчеством. Оба с удовольствием делились радостями своих работ и предпочитали не посвящать друг друга в неприятности.

Все это Зинаида Максимовна радостно рассказала мне, представляя своего супруга, а потом перешла на довольно сухой тон.

— Я уже устала ждать. Надеюсь, результатов расследования вы не заставите ждать так же долго, как своего прихода к нам за столик. — Тут она, видимо, задумалась над сказанным и исправилась: — Впрочем, если так же, то я не возражаю. Но не дольше, пожалуйста!

Она обернулась к Шумилову, обменялась с ним несколькими взмахами рук и снова посмотрела на меня.

— Собственно, я собиралась отвлечь вас всего на секунду, чтобы узнать, чем закончился ваш разговор с председателем нашего родительского комитета и нашим спонсором в одном лице. — Последние уточнения она делала, кажется, для Максима. — Но быстрее было спросить у него. Вот что значит, когда люди отлично понимают друг друга. Обмен взглядами, и я уже все знаю. Итак, вы сработались.

— С Эдуардом Шумиловым? — вежливо переспросила я не без иронии. — О да, сработались! — Я не удержалась от подражания широким интонациям Зинаиды Максимовны. — Уже несколько раз. Он то нанимает нас, то увольняет. Правда, потом неизменно нанимает вновь. Пока совместная работа этим ограничивается.

— Как мило! — Режиссерша тоскливо вздохнула, сдув при этом в воду несколько салфеток из салфетницы. Масик тут же начал их ловить, за что удостоился нежного поглаживания от жены. — Аллочке эта ваша деятельность, я так понимаю, сулит серьезную помощь.

— Возможно, все еще наладится, — попыталась успокоить режиссершу я.

Стоп! А почему это Зинаида говорит только об Аллочке? За Ларису она, что ли, не переживает? Возможно, Алла была Зинаиде ближе остальных актрис. Ведь и в розыск подала Зинаида, и в разговоре со мной больше всего сокрушалась по поводу исчезновения Аллы… Порожденное идеями Тигры подозрение оформилось у меня наконец в ясное суждение: если они, скажем так, дружили, то режиссерша вполне могла быть тем человеком, которому Алла звонила накануне исчезновения. Как бы это проверить?

Мысль использовать метод Жорика пришла мне в голову, увы, намного раньше, чем я осознала, что с мудрой режиссершей такой явный блеф может не пройти.

— На самом деле, наладится или нет, — довольно строго произнесла я, — зависит еще и от вас, Зинаида Максимовна. От вашей степени откровенности. Скажите, почему вы не сообщили полиции, что вечером перед своим исчезновением Алла звонила вам, а не мужчине, как показалось вахтерше?

Громко клацнула зубами Тигра — девочка попыталась вернуть на место отвисшую от моей наглости челюсть.

— В смысле? — возвращая маленькое круглое пирожное обратно в тарелку, внезапно подал голос крайне удивленный муж режиссерши. Потом секунду подумал и немного повысил тон: — Понимаете, Зинаида — личность творческая, ей можно. Кроме того, эта личность — моя жена, значит, ей можно все. И если вы не хотите неприятностей…

Зинаида Максимовна коротким жестом остановила мужа:

— Масик, все в порядке, это свои! — И тут же извинилась передо мной: — Он, знаете, всегда так за меня переживает и так старательно разгоняет тучи над моей головой, что скоро надо мной ни единого облачка не останется. Тогда я сгорю от палящего солнца.

Я вежливо кашлянула, возвращая разговор в деловое русло.

— Ах да, — спохватилась режиссерша. — Вы зря на меня набросились, полиции я все сообщила.

На этот раз крайняя стадия удивления нарисовалась на моем лице.