Инара сразу выпрямилась, выразительные черты ее лица напряглись.

– Прости, я не хотела…

– Все в порядке. – Кассий резко встал и разозлился.

Он опять оплошал. Ему следовало вернуться в свой кабинет, готовиться к балу, а не торчать здесь и потакать своим желаниям.

– Что случилось? – спросила Инара. – Что я сделала не так? – Она стояла напротив него, преграждая ему путь к двери, и беспокойно смотрела на него серыми глазами.

– Ничего, – отрезал он. – Отойди в сторону, пожалуйста, Инара. Я должен работать.

Ее глаза вызывающе сверкнули.

– Я что‑то сделала не так? – Она не сдвинулась с места. – Ты не возражал, пока я не развязала тебе галстук.

– Просто я вспомнил, что сейчас не время расслабляться, – проворчал он. – Сейчас середина дня, и мне надо…

– Если бы причина заключалась только в этом, ты бы так не злился. А ты сердишься, Кассий, я вижу это по твоим глазам.

Он вздохнул, борясь с накопившимся напряжением.

– Ты не сделала ничего плохого, – спокойно произнес он. – Прошу тебя, Инара, я должен…

– Почему? – В ее свирепых глазах сияло яркое серебристое пламя. – В чем дело? Ты уже во второй раз уходишь от меня, не объяснившись.

Кассий постарался успокоиться.

– Я не сержусь, – солгал он, чувствуя, как в душе разгорается ярость.

Губы Инары смягчились, но она сильнее нахмурилась.

– Ты забылся, да? Ты на мгновение забыл, что ты король, а потом вспомнил об этом.

Инара права. И он не понимал, как она обо всем догадалась.

Прежде чем Кассий успел сказать хоть слово, Инара шагнула к нему и коснулась теплой рукой его щеки:

– Все в порядке, Кассий. Ты можешь забыться на несколько минут. Разве это запрещено?

Он обхватил пальцами ее запястье и отвел в сторону.

– Да, это запрещено. Я не могу забываться, Инара. Никогда. Из‑за моего баловства и эгоизма погибла моя семья. Если я снова буду потакать себе, такое поведение запятнает мое правление. Память о том, что произошло, и кем я стал, – единственный способ сохранить отцовское наследие.

– Я понимаю, почему это важно для тебя. Но твоего отца больше нет, как и твоего брата. Ты король. Твое правление – твое наследие, а не их.

– А какое у меня наследие? – с горечью спросил Кассий. – Вечеринки, пьянки, секс? Я был ужасным принцем, который потакал собственным капризам. Наследие эгоизма? Да, это именно то, что нужно Авейрасу и королю, который ставит свои желания выше потребностей своих подданных.

Инара смотрела на него как на незнакомца:

– Ты всерьез считаешь себя таковым?

– Я был таким.

Инара подняла голову, серебряное пламя вспыхнуло в ее глазах, словно она приготовилась бросить ему вызов.

– Нет, ты был не таким. Ты был человеком, который помог потерянной и отчаявшейся девушке. Ты защитил ее. Ты навещал ее, интересовался ею. Ты был мужчиной, который обсуждал с ней разные вещи, смеялся вместе с ней, заставил ее впервые в жизни почувствовать себя хорошо. После того как погибла твоя семья, ты взял на себя ответственность, хотя в этом не было необходимости.

Ее свирепый взгляд буквально сковал его.

– Именно таким человеком ты был, Кассий. Да, у тебя были недостатки, ну и что? Но, наказывая себя, ты не создашь того наследия, которое тебе нужно. Ты просто измучаешься.

Слова Инары напоминали стрелы, поражающие незащищенные части его тела и причиняющие боль.

– Ты не права, – уныло произнес Кассий. – Я никогда не был таким человеком.

– Ладно, – сказала Инара. – Скажи мне, что я ошибаюсь. Скажи мне, что я слишком молода и наивна. Что я не разбираюсь в своих чувствах. Но ничто не изменит моего отношения к тебе, Кассий. Нравится это тебе или нет, ты хороший человек. И я люблю этого человека.

Кассию показалось, что его ударили в грудь, отчего из легких вышел весь воздух.

– Что‑что?

Инара искренне смотрела на него, правда читалась на ее лице и в ее глазах. Правда, которую он не хотел замечать.

Подняв руку, она легко коснулась его щеки, потом повернулась и вышла из комнаты.

Глава 10

Кассий не отправил вечером за Инарой, поэтому ей пришлось в одиночестве расхаживать по холодным и гулким апартаментам королевы.

Впрочем, она не удивилась, что он не послал за ней. Она противостояла ему и давила на него, а потом призналась ему в любви, и он опешил, словно она залепила ему пощечину или ударила по голове.

Наверное, ей не стоило этого говорить. С другой стороны, Инара не жалела о сказанном, потому что не могла вынести отвращения к себе в его голосе. Он ненавидел принца, которым когда‑то был, и она его понимала. Он считал, что отправил всю свою семью на смерть, и было очевидно, что он всячески пытается дистанцироваться от себя прежнего.

Она влюбилась в этого мужчину и любит его до сих пор. И ей неприятно то, как Кассий относится к себе. Она не видит перед собой человека, который погубил собственную семью. Перед ней добрый, чуткий принц, который защитил ее, разговаривал с ней, интересовался ею.

Да, у него свои недостатки. И это как‑то связано с тем, что он рассказал ей в гостиной о том, как ему не удавалось высидеть уроки королевского этикета. Как ему приходилось сбегать в сад и как родители осуждали его.

Инара сочувствовала маленькому мальчику Кассию. Ей хотелось обнять его и сказать, что нет ничего плохого в том, что он такой. У него свои сильные стороны, и они просто отличаются от достоинств его брата и отца. Он также заслуживает восхищения, как и они.

Но Кассий не принимал себя таким, какой он есть, и в глубине души она знала: если он и дальше будет стараться стать таким королем, каким хотел видеть его отец, он пострадает.

Шли дни. Единственным сообщением, которое Инара получила от Кассия, было уведомление об официальном бале, на котором ее представят подданным страны. Она была на совещании с одним из своих любимых министров финансов, когда получила письмо, и секунду просто смотрела на переданный ей конверт.

Ее сердце забилось чаще, но не потому, что боялась, хотя еще пару недель назад бал показался бы ей самым страшным кошмаром. Войдя в апартаменты королевы, она внимательно прочла записку.

Если хочет спасти своего короля, она покажет ему, что существует другой путь. Что ему не надо следовать примерам, которые заманивали его в ловушку, причиняли ему боль и отрицали его истинную личность. Он должен верить в себя