бывшая стеснялась моего имени и фамилии. Свою оставила в браке. И Диану ужасно не хотела Козловой записывать. До скандала. Еле уговорил.

Она зажала уши пальцами.

— Не хочу про твою жену ничего знать. Лучше расскажи про свою работу. Почему ты из полиции ушел?

— Дочка в аварию попала, лежала в реанимации, ни рукой, ни ногой пошевелить не могла. Кормили ее сначала через катетер, потом с ложечки. Сутками рядом с ней сидел. Поставил перед собой цель, чтобы она опять начала смеяться. Потом поставил цель поставить ее на ноги. На работе сначала дали отпуск, потом за свой счет на пару месяцев отпустили. Но потом поставили перед выбором. Я выбрал дочку. И ни разу не пожалел.

— Не скучаешь по своей работе?

— По чему там скучать, Лиза? Я же криминалистом почти десять лет отпахал. Выезжал на убийства, на изнасилования. Ползал по земле, улики собирал. За копейки. Страшная это работа, грязная. Но кто-то и ее должен делать. Сначала молодой, глупый, идейный был, потом привык, втянулся. Столько насмотрелся всего, вспоминать не хочется. Столько насилия в рядовых семьях. В основном, по пьяни, конечно. У мужиков крыша едет от вседозволенности. А женам, бедным, совесть не позволяет абьюзеров бросить. Терпят якобы ради детей. Только это не совесть, Лиза, это зависимость. Нехорошая зависимость. И дети, пока растут в таких семьях, такого насмотрятся… Не прощай его, слышишь? Он ведь будет в уши тебе сладко петь, обратно проситься. Только никогда тебе своего же унижения не простит. Если вы сойдетесь, все еще хуже станет.

— Гена, я на развод подала, ты забыл? — ей почему-то было неприятно, что он с ней разговаривает на эту тему. — Не собираюсь я его прощать. Детей заберу и домой уеду.

— Лиза, ты ведь сама как бабочка. Легкая, красивая, воздушная. А он тебя поймал и в закрытую банку посадил. Чувство вины и собственной неполноценности привил. Ты в первый день, как ко мне пришла, даже не улыбнулась ни разу. И взгляд у тебя был затравленный. Нехороший взгляд. Взгляд жертвы. Насмотрелся я таких взглядов, Лиз. Все, что Костров наворотил — это его выбор. А у тебя есть возможность сделать свой выбор. Ты ничем ему не обязана и ни в чем не виновата.

— Козлов, ты с чего это решил мне нотации читать? — рассердилась Лиза. — Я не маленькая девочка, разберусь сама как-нибудь. То, что я с тобой переспала, не дает тебе право меня воспитывать.

Он горячо прижал ее к себе.

— Глупенькая, просто ты мне понравилась. И я хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Я не смогу быть с тобой долго, принцесса. Не смогу защищать тебя от твоих драконов.

Обнял ее крепко-крепко. Даже не обиделся на ее грубость. Артем в ответ уже давно разозлился и обозвал бы ее как-нибудь.

Не могла она их не сравнивать.

Лиза сама не могла понять, почему ее так раздражают упоминания о муже. Не хотелось говорить с Геной про него. Он что, всерьез думает, что она из его постели сразу в постель мужа вернется? Думает, что она до такой степени дурочка? Насмотрелся там на своей работе…

— Не говори мне больше ничего, — буркнула она. — Ты меня в тоску своими разговорами вгоняешь. Как будто заранее прощаешься со мной. Ты же не завтра в Германию уезжаешь? Мы же еще увидимся? Я бы хотела детям показать твоих бабочек. И с Дианой познакомить. Ведь можно же просто общаться?

Сказала, и сама поняла, как жалко это прозвучало. Как будто она навязывается.

Но он же сам сказал, что влюбился!

— Лиза, я задержусь в Нижнем. У меня здесь есть еще кое-какие дела. А тебе нужно купить обратные билеты на себя и на детей. Посмотри дневной поезд.

Ей внезапно стало неуютно и холодно в его объятиях.

— А ты уверен, что за утро мы их найдем?

Он спокойно посмотрел ей в глаза.

— Их не надо искать. Я уже знаю точный адрес, где они с Костровым ночуют. Сейчас сразу туда поедем и, надеюсь, застанем их еще спящими. Ты заберешь детей, свозишь их куда-нибудь позавтракать, погуляешь с ними. Потом вы все вместе сядете на поезд и уедете домой.

— А ты?

— А я останусь решать вопрос с Костровым.

— А как ты его будешь решать? — со страхом спросила Лиза. — Ты его что?..

Он внезапно усмехнулся.

— Эй, принцесса, ты чего себе там надумала? Все очень просто, директору «Уютного дома» нужно, чтобы Костров вернул деньги. Если он это сделает, ему ничего не грозит. Нужно будет обязательно найти Илью Шевчука, однокашника твоего мужа. Думаю, он тоже не заинтересован в том, чтобы против него было заведено уголовное дело о мошенничестве. Мне нужно работать, Лиза. Прости.

— Понятно, — невесело вздохнула она.

— Понятливая какая, — хмыкнул он, сжимая ее подбородок своими пальцами. — Красивая, добрая и понятливая. Что же мне с тобой делать, принцесса?

Они целовались снова и снова, до тех пор, пока за окнами не замелькали огоньки пригорода Нижнего Новгорода.

Выходили из вагона, взявшись за руки. Город на Волге встретил их мокрым снегом, переходящим в дождь. Гена поймал такси и назвал адрес какой-то гостиницы.

— Не вступай с ним ни в какие дискуссии, — инструктировал он ее по дороге. — Он будет всячески пытаться тебя спровоцировать, развести на разговоры. Заставить остаться. Не ведись. Твоя задача — отвлечь внимание детей на себя. Успокоить их и уговорить уехать с тобой. Вывести из комнаты. Все. Ты занимаешься детьми, я занимаюсь Костровым. Не бойся ничего, я не дам вас в обиду. Не забудь про документы на детей. Билеты уже купила?

Лиза нервничала, чувствуя себя участницей настоящей военной операции.

Для своего укрытия Артем выбрал неказистую гостиницу в спальном районе на окраине города. Так как был седьмой час утра, на ресепшене никого не было, только горела одинокая лампа. Гена без стеснения начал обшаривать стойку и ящики стола. Он вытащил книгу регистрации и быстро нашел интересующую его информацию.

— Второй этаж, пятая комната. Пойдем, — тихо сказал он, машинально кладя себе руку на бедро. Лиза была уверена, что у него там под курткой в кобуре висел пистолет.

Не будет же он применять оружие в присутствии ее детей? Страх волной побежал по позвоночнику.

И все-таки даже в этой критической ситуации она не могла не любоваться своим мужчиной. Крутым и брутальным до невозможности. Он был на редкость сосредоточен и серьезен. И Лиза с ним почему-то чувствовала себя защищенной и относительно спокойной. Была у нее уверенность, что все закончится хорошо.