Попросить родителей остановиться в отеле, когда они приезжают в гости, – это прогресс, а попросить бойфренда о том же самом – признак помрачения рассудка. Поэтому те, кто страдает боязнью совместного проживания, вынуждены терпеть временные неудобства или мучиться впоследствии, спрашивая себя, что происходит с психикой – самоактуализация или саморазрушение.

Я подозреваю, что боязнь близости у женщин начинается из-за того, что им приходится испытывать на себе давление окружающих. Окружающие, разумеется, желают нам только добра. Они призывают нас быть «цельными натурами». Нам говорят, что надо себя баловать, принимать расслабляющие ванны, ходить на интересные занятия, покупать дома… вот, мы все это и делаем. Мы довольны своей жизнью. Мы – цельные натуры. Но, между прочим, это не означает, что у нас есть место для кого-нибудь еще рядом. Я говорю не иносказательно. Я говорю о физическом пространстве. Например, недавно я снова стала спать посередине кровати, так как поняла, что когда я сплю «на своей половине», то подразумеваю, что жду мужчину, который пришел и занял бы вторую половину. Это поблажка мне, а не моему будущему мужу. Которого я не жду.

Честное слово, я всегда утверждала, что мне не нужен мужчина, чтобы чувствовать себя полноценной, он мне нужен для заполнения кроссворда в воскресном номере «Нью-Йорк таймс». Это единственное, чего я не в состоянии сделать сама. Так что для страдающих боязнью близости актуальным остается вопрос: реально ли найти человека, которого можно так же аккуратно вписать в наш устоявшийся повседневный быт, как слова в клетки кроссворда, или же придется научиться немного сдвигаться в сторону, давая место другому? Ради кого-то пропустить занятия в спортзале. Поменять любимую сторону на кровати. Посмотреть, что произойдет, если немного расчистить жизненное пространство.

Ретро-свидание: воссоединение с одним из своих первых парней, с которыми вы всего лишь целовались когда-то, чтобы вспомнить свою собственную невинность, и радость от свидания

Последние шесть месяцев я встречалась с человеком по имени Гай, и он был моим бойфрендом, когда мне было шестнадцать лет. Мы познакомились во время молодежной поездки в Израиль. Он был из Флориды, я из Оклахомы. Мы были влюблены друг в друга. И мы были обречены. Поддерживать отношения, находясь в сотнях километров друг от друга, даже взрослым подчас тяжеловато, не говоря уже о детях без банковского счета и телефона, параллельного с родительским. Мы расстались через год, встретились как-то на выходные, когда уже были в колледже, потом полностью потеряли друг друга из вида, пока его сестра не увидела меня на «Золотом Глобусе» пару лет назад и не позвонила Гаю. (Между прочим, вот еще почему женщинам надо выглядеть как можно лучше на всяких шоу с раздачей наград – кто знает, какой именно ваш бывший бойфренд сейчас смотрит на вас?)

В первый раз за шестнадцать лет я увидела Гая в прошлый декабрь. Это была любовь со второго взгляда, и на этот раз он переехал из Флориды ко мне. Он сказал, что не хочет потерять меня еще раз. Это все было бы страшно романтично, если бы меня не мучила смутная мысль, что если он и есть Тот Самый, если я вправду знала все, что полагалось знать о мужчинах, когда мне было шестнадцать лет, тогда какого черта я делала все эти двадцать лет? Как же сентенция «живи и учись»? Что я набрала за эти годы кроме эмоционального багажа? Может ли быть правдой, что во взрослом возрасте из отношений мы лишь извлекаем опыт, как в дальнейшем быть более осторожными, и все точнее учимся анализировать?

Мне хотелось бы верить, что дело не в этом – что нам надо пройти через душевную боль, разочарования, разбитые сердца, десятки фальстартов, чтобы яснее понять, кто мы и чего хотим. (Я бы уж точно не сделала никакой писательской карьеры без своего огромного материала.) Но также возможно, что мы были успешнее в любви, когда знали меньше, и, возможно, уже пора прекратить «расти» и просто получать удовольствие от самого процесса.

Одно из достоинств ретро-свидания – в том, что оно возвращает вас к тем временам, когда вы были наивными, открытыми всему миру самими собой. Я могу сказать, исходя из собственного опыта, что, целуя мужчину, с которым вы целовались, когда вам обоим было по шестнадцать, можно вновь почувствовать себя юной, полной надежд и энтузиазма, которыми отличается этот возраст. Этим можно объяснить, почему столько женщин, хотя бы из тех, кого я знаю (для точности – семь), вновь начали встречаться с бойфрендами своей юности и даже повыходили за них замуж. Три из этих пар познакомились еще в детском саду. Они тогда не встречались, они вместе спали. Во время тихого часа. Одна из этих пар – Кристина и Джеймс – только что обручились. Они впервые поцеловались (у обоих это был первый раз) в одиннадцатилетнем возрасте, время от времени то сходились, то расходились в колледже, а потом, уже оба будучи разведенными, встретились на двадцатипятилетии выпуска школы. Кристина говорит, что они оба хотели быть вместе все это время, но лучше поздно, чем никогда.

– Тебе кажется, что в мире столько всего разного, как вдруг выясняется, что все это у тебя давно есть, – говорит она.

Так что если вы не хотите идти на встречу одноклассников по причине незамужнего состояния, подумайте, чего вы лишаетесь. И, в конце концов, посвятите какой-нибудь день разбору старых пыльных школьных альбомов и выцветших любовных записок. Даже если старое пламя и не вспыхнет, вы можете обрести себя прежнюю, веселую и помолодевшую. И можете захотеть дать себе второй шанс.

Непостоянные мужчины: мужчины, которые переходят от одной женщины к другой после неудачной попытки завязать отношения

Как только вы начали удачные отношения, тяжело бывает вспомнить в деталях ваши неудачные свидания и ушедших в прошлое неприятных мужчин. Я подозреваю, что мы забываем их в большинстве своем таким же образом, как женщина, родив ребенка, скоро забывает о родовых муках. Это защитный механизм, который помогает нам продолжать род.

Но один случай, самый, пожалуй, неприятный из всех, я помню. Мы встретились за ланчем в открытом пляжном кафе, и на голову моему спутнику сел голубь. Это было смешно… в первый раз. Во второй уже не очень. Даже другие голуби, похоже, удивились. Мы быстро расплатились и пошли вдоль воды по песку, где он влез в смолу. Я возьми и ляпни, что не всем так везет: прямо на первом свидании и смолой вымазали, и в перьях вываляли.

Несмотря на наш остроумный разговор и мою симпатию к нему (во многом благодаря его неутраченному чувству юмора перед лицом свалившихся на него бедствий), он со всей очевидностью дал мне понять, что предлагает дружбу.

И черт с тобой, подумала я. Стала двигаться дальше, нашла того, с кем встречаюсь сейчас, и с Голубем (как я называю его про себя) действительно подружилась. А влюбившись в своего бойфренда, проявила великодушие и решила познакомить Голубя с Эллен. Эллен к тому времени уже так надоели свидания, так вымотали и деморализовали ее, что я решила помочь ей получить положительный опыт, хотя до недавних пор это его мне и самой-то не хватало, не говоря уже об обеспечении других. Но Эллен – очень красивая, остроумная, интересная (и очень стройная), так что я подумала, что ей, может, больше повезет с Голубем, чем мне. Так и получилось. Первое свидание прошло просто потрясающе, и я почувствовала себя Романтической Королевой Дня, а на второе свидание Голубь пригласил ее на концерт Ретта Миллера. Он купил четыре билета, но в последний момент моему бойфренду пришлось срочно куда-то уехать, так что я пригласила Кейт. Когда мы ехали домой, Кейт сказала: