— Какого?

— Ты должна знать сама, — уверенно ответил эйо. — Чувствовать. Прислушайся к себе.

Я попыталась.

— Нет. Ничего.

Лицо Атиаса недоверчиво вытянулось.

— Совсем ничего? Ни зова, ни, возможно, смутного образа?

— Совсем.

Огненноглазый удивлённо замолчал, сверля меня глазами.

— Тогда… Тогда тебе следует кое с кем перевидаться. Этот… человек самый мудрый и самый старый из нас. Он, так сказать, страж над стражами. Я уверен, он тебе поможет. Его зовут Константин.

— И где его найти?

— В Гардейле.

— Это же далеко на севере! — возмутилась я. — Нет, мне в Гартен-онарэ надо, там же моя наставница, там…

— Насколько я помню ваши правила, сбежавшая с испытания ученица есть предательница, подлежащая поимке и казни. На деле, конечно, никто поиском беглянки заниматься не станет, но, если вернёшься сама — расправа неминуема, — прервал меня Атиас.

Скрепя сердце, мне пришлось признать, что он прав, убедить настоятельницу, что я не своей волей исчезла прямо посреди испытания, будет очень непросто. Но Гардейл? Вотчина номадов, куда они, бывшие кочевники, ушли после исчезновения драконов. Мне доводилось слышать, что они не приветствуют чужаков, приходящих к ним. Иных, не внявших настоятельному совету поворачивать восвояси, даже убивают, не дрогнув.

— В Альтаре, я слышал, можно найти проводника, что поможет преодолеть заслоны номадов, — будто прочитав мои мысли, промолвил огненноглазый.

— За щедрую плату, конечно, — буркнула я.

— Да. Зато ты сможешь добраться до Константина.

— Ясно, — кивнула я, смиряясь с тем, что ничего более он мне сказать не сможет. И всё-таки решилась на ещё один вопрос — была уверена, что обязана его задать, как бы странно он не звучал.

— Как они называются? — спросила я, неотрывно глядя на веера. — Я чувствую, у них должно быть имя.

— Ты скажи, — очень серьёзно ответил мне Атиас. — Они ведь твои.

Да, мои. И я вдруг поняла, что знаю. Даже сейчас, когда имя ещё не названо, я его уже знаю. Потому что оно уже давно звучит внутри, подсказываемое самим оружием. Потому что отныне веера — это я, и я — веера. Единое и неделимое целое.

— Поющие, — уверенно сказала я. — Их имя — Поющие.

В глаза, предусмотрительно закрытые, ударила вспышка света, обожгла веки. Следом навалилась тяжесть, придавила, прижала к земле, не давая пошевелиться. Странное ощущение — тела своего он при этом не чувствовал, — но такое привычное, такое знакомое и забытое одновременно. И такое… уютное. Как же он скучал по нему! Даже жаль, что длится оно лишь краткий миг, потребный саркофагу, чтоб завершить перемещение. Ещё немного, и тяжесть отступит. Глаза привыкнут к свету. Он вновь обретёт контроль над собой, пошевелит пальцами, вдохнёт новый, незнакомый воздух, так непохожий на сухой и пресный воздух Перекрёстка.

В этот раз именно запах появился первым. Резкий и свежий запах деревьев, сдобренный пряным ароматом недалёкого степного разнотравья. Потом ощущения: немного сырая земляная прохлада, чувство щекотки от ползущего по руке муравья, лёгкое дуновение ветра.

Пора. Надо открыть глаза, оценить обстановку. Проверить, в конце концов, как там его подопечные. Но он не удержался, позволил себе маленькую слабость — целый миг наслаждения — ощущениями, запахами, звуками. Всего один.

— Квинта, перекличка! — скомандовал он и сам же первым выполнил свой приказ. — Первый, порядок.

— Второй, порядок, — тут же отозвался Арэн.

— Третий… Я тут это… На дереве застрял…

Корис мысленно выругался. Осторожно, очень, очень медленно приподнял веки, сначала одно, затем другое. По щекам тут же потекли слёзы, глаза резануло ослепительное сияние. Не стерпев, он зажмурился, пополз к Локи, ориентируясь только на голос. Руками наткнулся на что-то шершавое и высокое, держась за него, поднялся.

— Да здесь я, — донеслось сверху.

— Сейчас, сейчас, — пробормотал Корис и сделал ещё одну попытку открыть глаза. На этот раз получилось, резь, хоть никуда и не исчезла, стала терпимой.

Прямо перед лицом командира поднимался ввысь изрезанный морщинами дубовый ствол в пол-обхвата. Шелестели густой зеленью нависшие над самой головой ветви. Локи среди них видно не было.

Растерянно озираясь, подошёл Арэн, лицо у искателя было одновременно испуганное и радостно-удивлённое. Корис собрался было одёрнуть его, дескать, нечего по сторонам глядеть, чай, не на прогулке, но не успел. Сверху послышался треск сучьев и надрывный крик.

— А-а-а!!!

Посыпались мелкие сучья вперемешку с жестоко оборванными листьями. Следом, бессмысленно пытаясь уцепиться хоть за что-нибудь и не переставая вопить, рухнул Локи.

Корис бросился к нему, Арэн, всё ещё немного отстранённый, чуть задержался. Локи уже не орал, а чуть слышно постанывал, свернувшись клубочком и обхватив руками прижатую к груди ногу.

— Локи, Локи, что с тобой? Дай взглянуть, — Корис настойчиво развёл руки юноши, первым делом ощупал колено. Нахмурился, перебежал пальцами ниже. И тихо скомандовал:

— Арэн, держи его.

Искатель, поняв всё без объяснений, вцепился в плечи приятеля, со всей своей немалой силой прижал к земле. Корис положил одну ладонь обратно на колено Локи, второй покрепче взялся за щиколотку…

— А-а-ы-ы! — взвыл тот.

— Ничего, всё уже, всё. Вывих был, — пробормотал командир, отпуская вправленную ногу. — Обездвижить осталось.

— Я сделаю, — тут же вызвался Арэн.

— Хорошо, — кивнул Корис и только теперь, убедившись, что квинта в порядке, пусть и относительном, огляделся.

Вокруг, куда ни кинь взгляд, расстилалась зеленеющая равнина, иногда перемежаемая оврагами, холмами и редкими пятнышками рощиц и перелесков вроде того, в котором оказались дриммеры. В лиге к югу (если, конечно, он правильно определил стороны света) зеленел небольшой лесок, прикрывая кронами невысокий скалистый хребет.

То, что находилось за этим хребтом, заинтересовало Кориса чрезвычайно. Как и большинство родившихся на Перекрёстке, он начисто был лишён любых, даже самых малых способностей к магии. И в то же время, как любой дриммер, обладал весьма неплохим чутьём на неё. И оно, это чутье, точно компас, тянуло его туда, откуда доносились отголоски творимого волшебства. Опасным оно не казалось, спокойное течение используемой силы походило на какой-то выверенный до мелочей торжественный обряд. Но всё же стоит проверить, что это за «некоторые волнения в месте высадки», как выразилась Эрис.

— Где это мы, командир? — донеслось сзади.

— Это ты мне скажи, — эхом откликнулся Корис. — Ты же образ формировал.