Дав себе зарок обязательно вернуться, Корис принял решение.

— Квинта, — бесцветным голосом выдавил он из себя, заставляя разум поступить так, как велит долг. — Слушай мою команду. Поскольку связь с Перекрёстком прервана, и все штатные способы возврата не сработали, мы прибегнем к иному варианту. Арэн, мне нужно, чтоб ты нашёл Портал.

* * *

Эрис дремала, свернувшись клубочком прямо в огромном операторском кресле, как делала всегда. Она никогда не позволяла себе покинуть вверенную ей квинту даже на самый краткий миг, хоть и знала — связь с дриммерами не прервётся от этого. Даже дремота её была весьма поверхностной — то и дело рыжая открывала глаза, бросала внимательный взгляд на помаргивающую мириадами хаотично разбросанных огоньков подковообразную тумбу. И закрывала, только лишь убедившись, что всё в порядке, и один из этих огоньков — зелёный, точно молодая весенняя трава, — светится ярче других.

Она не знала, день ли сейчас или ночь в том мире, где находились доверившиеся ей дриммеры во главе с Корисом, равно как и не могла знать, что там происходит. Но тончайшая (и крепчайшая) нить, связывающая её с симпатичным молодым искателем, оставалась спокойной, а значит — помощь квинте не требуется. Дриммеры успешно вышли под чужое солнце и, и у них всё хорошо.

Перемежая дрёму такими мыслями и короткими взглядами на огоньки, Эрис коротала то странное время, что на Перекрёстке миров принято называть ночью. А под утро её сморил, наконец, крепкий, спокойный сон… почти тут же нарушенный донёсшимся с улицы грохотом.

Огоньки на тумбе моргнули — раз, другой, — цифры в окошках сбились, враз покраснев — и погасли. Поблёк свет стеклянного шара с газовой лампой, подвешенного под потолком, будто кто-то перекрыл доступ топливу.

Ничего не понимая спросонья, Эрис вскочила, уставилась на почти угасшую лампу.

— Что происходит? — вслух спросила она. Будто в ответ лампа под потолком на миг разгорелась ярче — и угасла окончательно, оставив рыжую в почти полной темноте. Неверный свет лился только из окон, но его не хватало — слишком высоко над твёрдой поверхностью Перекрёстка возносилась башня Центра, седьмая, как принято было её называть. Но зато отсюда, сверху, открывался прекрасный вид на то, что происходило внизу, на площади. Эрис, не раздумывая, метнулась к занимавшему всю стену позади саркофагов окну — и застыла в ужасе от увиденного.

К Центру со всех ног неслась толпа: насмерть перепуганные матери тащили ребятишек постарше, отцы несли на руках младших. Операторы, следящие, дриммеры и простые жители — все они, оглашая Перекрёсток переполненными ужаса криками, спотыкаясь, падая и — если повезло не быть затоптанными паникующей толпой, — поднимаясь, бежали к Центру. Стражники у ворот, даже не пытаясь навести порядок, просто заталкивали везунчиков внутрь, стараясь не допустить затора.

— Да что такое? — прошептала рыжая, не в силах поверить в увиденное. Взгляд её устремился дальше, в темноту, к подсвеченным притушенными по ночному времени лампами Дорогам — и волосы на голове зашевелились, будто живые.

Из вековечной тьмы, той, в которой тонет даже свет фонарей, по Дорогам шествовали стройные ряды закованных в серебряные латы легионов. Сверкающими змеями тянулись они из неведомой дали, ощетинившись длинными пиками, которые вместо обычных наконечников увенчаны были чёрными, будто небо Перекрёстка, гротескными подобиями растопыренной человеческой ладони. И не успела Эрис с сомнением хмыкнуть — право же, что за глупое, бесполезное оружие, таким только скотину гонять, и то неудобно, — как первые серебряные ряды, миновав окраины и ступив на огромную площадь перед Центром, дружно вскинули пики ввысь, сами опустившись на одно колено, и из чернёных подобий рук на их концах в небо прянули слепящие зигзаги молний.

Белое пламя, ярче, чем самое яркое солнце, осветило пространство, над Центром соткался нестерпимо жгущий глаза купол — точь-в-точь паутина, только сплёл её вовсе не паук. По нитям её, одна за другой, бежали сотни и тысячи белоснежных искр. Вначале казалось, что в их движении нет никакого порядка, но, когда они стали собираться в пересечениях паутины, рыжая догадалась, что сейчас произойдёт. И успела зажмуриться, отвернулась, спрятав для надёжности лицо в ладонях. Раздался грохот, сквозь ладони и веки проник жгучий, нестерпимый свет, потянулся к глазам, тщась выжечь. Вскрикнув от жестокой боли, вонзившейся в глазницы, Эрис ничком бросилась за погасшую тумбу. Опасности, которых она за свою бытность дриммером, бойцом квинты Отта, повидала немало, научили её действовать быстро и не размышляя. И эта привычка, выработанная раз и навсегда, спасла глаза рыжей от неминуемой слепоты.

Внизу таких везунчиков оказалось немного, большинство даже и не заметило момента удара, стоя спинами к нападавшим, и теперь испуганная толпа тех, кто стремился укрыться за стенами Центра, выла сотнями отчаянных голосов, срывая глотки и размазывая по лицам липкую смесь из крови и лопнувших глазных яблок.

Молнии ударили снова, и снова вспыхнула белоснежная паутина купола. Змеистые ветви, отразившись от неё, пали на землю, прицельно выискивая людей. Крики обречённых поредели, но потребовалось ещё несколько залпов, чтоб, наконец, наступила тишина.

Дождавшись, пока в глазах перестанут плавать огненные пятна, Эрис осторожно выползла из-за тумбы, выглянула в окно. Вся площадь блестела и серебрилась латами захватчиков. Разорвав построение, они бродили среди трупов и время от времени с силой опускали основания своего страшного оружия вниз, добивая случайно выживших. Ворота Центра успели закрыть — толстые железные створки снаружи для надёжности прикрывала герса, — но молниям всё равно, куда бить, никакие ворота их не удержат. И потому внутренний двор Центра сейчас ничем не отличался от площади — те же дымящиеся трупы и редкие выжившие, лишившиеся глаз. Рыжая была уверена — им тоже осталось жить очень недолго, потому как ни стены, ни укрепления серебряных воинов надолго не задержат.

И, несомненно, рано или поздно они ворвутся и в сам Центр.

Эрис затравленно обернулась к мёртвой тумбе, затем бросила взгляд на саркофаги. Что-то смутное мелькнуло на краю сознания. Воспоминание, разговор с одним из знакомцев, полный непонятных терминов и определений. Что-то очень важное в нём было, что-то о… Ну конечно же!

Эрис едва не подпрыгнула от радости.

— …Мы сумели расшифровать кое-что из старых записей Центра, — прокашлявшись, точно заправский оратор, с гордостью витийствовал Орнел, один из её знакомцев из научного цеха. — В них рассказывается про таинственное место под названием Серпентид.

— Где это? — лениво поинтересовалась рыжая, одаривая научника одной из самых чарующих своих улыбок.

— Мы не знаем, — развёл руками тот. — Пока удалось выяснить только, что путь к нему может быть проложен лишь в случае, если Центр перестанет функционировать. Эдакий запасной вариант. Совет поручил техникам проверить энерговоды и всякие там непонятные штуки, ну, те, которые в ведении их цеха находятся, и попытаться сымитировать подобную ситуацию…