– Что между нами происходит? – спросил я.

– Не знаю, что со мной – еле слышно произнесла она. – Я хочу понять тебя, хочу почувствовать. Но боюсь, что ты снова станешь прежним.

– Не стану. Даже если мне удастся вспомнить прошлое, я обещаю тебе, что сделаю всё возможное, чтобы всё исправить. Я не понимаю, как мог поступать иначе. Может быть, это ты так повлияла на меня? – Я улыбнулся ей, а Кимберли стояла и не шевелилась, наблюдая за мной. Я чувствовал её недоверие и одновременно то, как она хотела поверить мне.

– Я надеюсь, что так и будет.

Её губы манили меня, звали в свой сладкий плен. Я не смог удержаться, припал к ней, словно к живому источнику. Целовал долго, но не слишком напористо, чтобы не испугать её снова. Скорее нежно и ласково приручал. Делал всё, чтобы она забыла обо мне том, прежнем. Я чувствовал, как она несмело отвечает мне, трогает язычком мои зубы, как сплетаются наши языки в танце в ритм музыки. Ощущал каждое её встречное движение и вздох.

Её тонкие кисти скользнули в мои ладони, и я понял, что держу сейчас в руках самое дорогое, что было в моей жизни. Как же я не хотел снова причинить ей боль неуместной фразой или движением! Сложно, когда не знаешь, чего она может испугаться в очередной раз.

– Ким, Ким. Как я мог так раньше ошибаться?

– Я тоже плохо тебя знала. Тогда ты был будто сам не свой. Нет, мне не было больно или плохо с тобой. Просто ты был совсем другим, а я не могу… Не могу, когда меня заставляют.

– Я не заставляю тебя. И не стану больше. Прости ещё раз. – Я прошёлся дыханием вдоль её шеи, ощущая аромат кожи. Потом еле слышно коснулся оголённой ключицы.

Неужели я мог быть таким? Это я загнал девушку, которая мне нравилась, в такое состояние, и она не может теперь выбраться из него. Она сама запуталась в своих чувствах. И я запутался. Почему мы вообще встретились с ней? Меня абсолютно не удивляли слова о том, что я пользовался её негативными эмоциями для своего удовольствия, хоть я и не помнил этого. Я просто знал, что поступал так раньше. Пусть не с ней, с другими. Но я даже не мог вспомнить того ощущения, которое они вызывали во мне. Лишь одни голые факты, не подкреплённые чувствами.

– Макс, – шёпотом произнесла Кимберли, – спасибо, что ты врезал Винсу!

– Он сам напросился.

– Я прошу тебя: не стоит ему верить. Всё то, что он может говорить тебе – неправда.

– Я разберусь с ним сам.

Отчасти я был рад, что она затронула эту тему. Но почему именно сейчас?

– Макс, понимаешь. Этот дом, эта комната… Всё прослушивается, – прошептала Ким мне в ухо таким тоном, будто признавалась в любви.

Я понял, зачем она это делает. Если действительно всё прослушивается, и каждое слово доходит до Астона или таинственной Лави, то сейчас мы просто вызовем своим разговором видимость обычной интимной беседы.

– Это он тебе сказал? – Я склонился над ней, одновременно покусывая мочку её уха.

Она еле заметно кивнула в ответ и замерла, подавшись ко мне. Я продолжил целовать за ушком, отбросив в сторону её длинные волосы. Она повернулась, предоставляя мне такую возможность.

– Ты узнал что-нибудь о ней?

– Да. Интересная особа. Она призналась, что давно знакома с Винсентом. И ещё пошутила, что может расстрелять наш флайер. Военный юмор. Она действительно пилот. Но она не сказала, зачем ей нужен Астон и как она с ним познакомилась.

– А может быть, она шпионка?

– Я думал об этом. Но на чьей стороне она играет? Разговор о войне неспроста. Им что-то известно. Завтра я поговорю с ней ещё раз, попытаюсь что-нибудь выяснить. А Винса я не могу отпустить от себя. Он знает больше, чем показывает.

***

Я вздохнула, когда поняла, что пока мне не удастся избавиться от этого человека. Но губы Макса не давали расслабиться. Он перешёл в лёгкую атаку, и мне это удивительным образом нравилось. Не хотелось думать о том, что было раньше или ждёт нас завтра. Хотелось просто быть с ним, чувствовать его поцелуи, забыть о том, что он может быть иным. Обманчивое чувство захватило целиком и не отпускало.

– Продолжим? – предложил Макс. Я кивнула головой, испугавшись своего же ответа.

Но мои слова и не требовались. Макс чувствовал меня. Понимал, когда мне нравится, а когда нет, и тут же останавливался при неприятных ощущениях.

Он подхватил меня на руки и отнёс на постель, осторожно уложил, а потом присел рядом, проводя пальцами по моим губам и подбородку. Я выгнулась навстречу его пальцам. Закрыла глаза, стараясь лучше прочувствовать его прикосновения. Потом горячие губы слились с моими, и я ощутила жар, который волной захватил всё моё тело.

– Не говори ничего. Я сам знаю, – услышала я его далёкие слова.

Он осторожно расстегнул мою блузку. Я приподнялась, помогая освободить меня от неё. Приятный холодок заставил поёжиться, но тело тут же начало привыкать. Пальцы Макса уже расстёгивали лёгкие брюки. И вскоре я оказалась перед ним в нижнем белье.

– Я остановлюсь, как только пойму, что тебе неприятно, – напомнил он.

– Хорошо. Продолжай, – не открывая глаза, согласилась я.

Было так странно ощущать себя свободной, управлять своими эмоциями, самостоятельно получая удовольствие от того, как ласкают мужские губы. Я и представить не могла себе, что это может быть так замечательно. Ведь до этого он лишь принуждал меня к близости. А теперь же я сама подавалась его ласкам, будто нуждалась в том, что он когда-нибудь так сделает.

Ненависти не осталось вовсе. Лишь страх, что Макс станет прежним, ещё пытался преследовать. Но когда я поняла, что осталась без одежды, а он надо мной в одних только брюках, то мои мысли вообще испарились. Я осторожно дотронулась до его груди, потом провела вниз по животу, куда сбегала дорожка тёмных волос. Он запрокинул голову и выдохнул.

– Ким…

Я отдёрнула руку, словно от огня. А Макс перевернулся и подмял меня под себя, прижался ко мне всем телом. Раздвинул мои ноги так, что сам оказался по центру, и я поняла, что он возбуждён до предела. Но он не рвался внутрь, дав мне возможность привыкнуть к тому, что я лежу перед ним обнажённой. Для этого он прикрыл пальцами мои веки, а потом приложил палец к моим губам.

– Тшш. Не говори. Я ничего не делаю. Я был у тебя первым? Ответь только это.

Я кивнула и нервно глотнула. К закрытым глазам подступили слёзы, и он это понял.

– Мне нужно было спросить. Пойми. Я постараюсь всё исправить. Я должен понять, что делал не так. Чтобы показать тебе, что всё может быть иначе.

Губы осторожно накрыли мои, не дав возможности ответить. Руки прижали мои ладони, вмяв их в постель. Шёлковые простыни нежно касались обнажённой кожи.

Я отвечала Максу, приподнималась вверх, чтобы своим телом чувствовать его тело. Он понял, что мне это нравится, и стал более решительным, уже впиваясь в мои губы, доводя до безумия, овладевая ими целиком. Потом прерывался, чтобы оценить мою реакцию на происходящее. Он еще держал мои руки, не давая подняться, но я знала, что как только я захочу остановить это, то он меня тут же отпустит.