– Да, теперь у меня более, чем достаточно слуг, господин Сущее, – отозвалась фигура в черном балахоне.

– А что у тебя, Воля?

– Когда эта троица установит новый культ, они сами придут ко мне, – склонила голову в приветствии та. – Кстати, а что это за девочка?

Сущее посмотрел на себя, а затем повалил обоих королей на доске.

– Секрет, – сказал он и исчез в аметистовой дымке.

Ход Времени

Дебют

"Даже сильные мира сего должны нести ответственность за свои поступки"

Tempus

В черно-белом пространстве стоял молодой человек в алом сюртуке и охотничьей двууголке. Сколько раз он уже стоял перед дверью, чья поверхность живет сама по себе? Дверь, что не показывается тем, у кого нет права. Дверь, что не существует, но при этом сама решает, кого пропустить внутрь. Вот и сейчас она с эхом отворяется, показывая белый зал с винтовой лестницей, пропадающей в тумане высоты. Ступив за порог, облик гостя изменился: кожа и мясо растворились, будто их никогда и не было, обнажив серый, испещренный черными трещинками, скелет. Одежда превратилась в плотную бордовую мантию, водопадом стекая с плеч. Гость тут же почувствовал тяжесть и с обреченным видом обратил свои пустые глазницы наверх, пытаясь разглядеть конец пути. По костям черепа слезами потекла кровь, оставляя бурые следы.

Гость начал восхождение. Этот облик – его проклятие, которое вступает в силу только здесь. Неприятные чувства, злость и бессилие, что он обычно таит в себе, выливаются наружу принимая столь уродливую форму. И все же надо продолжать идти. Начало пути уже давно утонуло в плотном море тумана, а конца все еще не было видно. Так и выглядит отчаянье. Бесполезное действие, что не приведет ни к чему. Это шутка самой реальности, которая насмехается над своими гостями. Остановиться здесь. Продолжить восхождение. Развернуться и пойти назад. Любое действие бессмысленно, потому что бесполезно. Вход исчез за завесой тумана, превратив лестницу в бесконечную. И никто не сможет точно сказать, сколько раз за подъем ты наступал на одну и ту же ступень, а если и захочет обхитрить это место, пометив одну из ступеней или повредив ее, то туман все исправит.

Гость посмотрел на свои костлявые руки. Они моментально наполнились кровью, что утекла вниз по белому мрамору лестницы, затерявшись в клубах тумана. Гость обернулся и спустился ниже, посмотреть, как далеко испачкались ступени, но та, что вынырнула из плотной серой стены уже была чистой.

Впрочем, у лестницы не было поручней, а радиус был достаточен, чтобы в центре зияла пропасть. Что будет, если туда прыгнуть? Как выйти из этой шутки? Что делать? Но вопросы остались без ответа. Туман сомкнулся и тут же расступился, обнажая зеленую траву и множество деревьев. Воздух наполнился шелестом листьев и пением птиц. Он пришел.

– Добро пожаловать в Междумирье, – рыцарь в черных латах поклонился, обнажив белый череп. В его глазах играли черные огоньки, а доспех мерцал белой сеткой, похожей на звезды. И все еще гость чувствовал, что что-то в нем не так.

Туман полностью рассеялся, показав уютную беседку, увитую плющом. Внутри расположились два каменных трона, между которыми затесался игральный столик. Над ним парила запечатанная трещина.

– Я не ожидал, что вы придете так рано, – отозвался рыцарь, хотя по его лицу сложно сказать, что он может чего-то «не ожидать». Впрочем, странно называть «лицом» череп, который по определению не может выказывать никаких эмоций.

– А где сестры? – осторожно спросил гость. Он не первый раз говорил в этом облике, но каждый раз для него был мучителен, особенно в начале. Отсутствие языка, легких, горла не мешало воспроизведению звуков, но ощущение при этом складывалось отвратительное. Он явно чувствовал отсутствие плоти, при этом не испытывая никаких проблем в произнесении. И эта неправильность отзывалась тупой болью, которая на удивление быстро проходила, стоило немного разговориться.

– Они заняты, поэтому я и караулю здесь, – отозвался рыцарь, жестом приглашая к столику. Однако заметив, что для гостя нет места, он тут же дотронулся до колонны беседки. Два стоящих друг напротив друга трона словно повинуясь неведомой силе съехались, очертив небольшую дугу и освободив место для третьего, который возник внезапно, словно всегда там и стоял. Шахматная доска на столике тоже преобразилась, предоставив место для третьего игрока, выставив в ряд шестнадцать красных фигур с золотыми цифрами у основания.

– А разве рыцари так умели? – удивился гость, присаживаясь на только что созданный трон.

– У нас появились свои привилегии, – уклонился от ответа тот. – Ну что же, пока у хозяек дела, я возьму на себя дерзость немного вас развлечь, господин Безумие.

– Интересно, – положил череп на руку тот.

– Недавно я обнаружил нечто удивительное, когда перебирал множество трещин, чтобы предложить хозяйкам сыграть, – рыцарь выудил из ниоткуда трещину, сияющую янтарным светом. – Она должна была закрыться, но почему-то этого не произошло. И тем не менее, на нее нельзя играть.

– Странно это, – по привычке попытался нахмуриться Безумие.

– Да, очень. Когда я спросил у Него, он сказал, что все из-за того, что там участвуют слишком сильные «Творения» и вмешиваться туда не имеет смысла. И хотя я нашел всего лишь конец истории…

– Ты хочешь, чтоб я посмотрел? – закончил за него гость.

– Только не говорите хозяйкам, им я еще не показывал… – тихо прошептал рыцарь, расширяя трещину, чтобы Безумие мог насладиться просмотром. Дотронувшись до янтарной поверхности, отделяющей Междумирье от происходящего по ту сторону, рыцарь отступил в лес. И там, зайдя за одно из тонких деревьев испарился, будто его никогда и не было.

Но гость уже вовсю наблюдал за происходящем по ту сторону трещины.

***

В бесконечно-черном пространстве находились двое. Один – огромное существо с бурой, почти коричневой кожей, подогнувший под себя козлиные копыта, сидел, обратив свой взгляд куда-то в вечность. Второй же, гораздо меньше, сопоставимый разве с длиной плеча первого, кружил вокруг него. По сути, он не был даже существом, а скорее машиной, роботом, приводящимся в движение за счет жизненной силы. В его металлической груди сиял крупный отшлифованный янтарь. От головы и конечностей шло множество проводов и гидравлических трубочек, позволяющих существу, пользующемуся этим временным телом осознавать окружение.

– Вы боитесь, – в стотысячный раз произнес «демон», не поворачивая своей рогатой головы.

– Нисколько, – через динамик на голове ответил робот. – Мы ограничили вас троих от мира, чтобы вы не смогли навредить сами себе.

– Нелепые отговорки, – слова словно гром сорвались с уст огромного существа. – Вы