На следующее утро монголы легко разбили немногих оставшихся найманов и «прикончили Таян-хана». Среди тех воинов, которым удалось успешно бежать, были сын Таян-хана Гучлуг, нашедший спасения в дальних горах Тянь-Шань у племени Черных киданей, и Джамуха, который скрылся в лесах. Больше не осталось в степи сил, которые могли бы поддержать Джамуху, и его борьба закончилась не яростным последним боем, а медленной деградацией и угасанием в изгнании. Даже несколько последних родов меркитов были быстро поглощены растущей монгольской нацией, и сорокалетний Джамуха вынужден был вести жизнь отверженного изгоя, предводителя банды таких же пропащих людей, которые жили в лесу и кормились охотой на диких зверей. Судьба распорядилась так, что некогда знатный и уважаемый Джамуха оказался в конце жизни в том же жалком положении, как и Тэмуджин в юности после смерти своего отца. В 1205, году Быка по восточному календарю, год спустя после победы над найманами, приверженцы Джамухи отчаялись и решили сдаться на милость Чингисхана. Они связали его и доставили Тэмуджину. Несмотря на многолетнюю вражду, Тэмуджин снова показал, что ценит верность превыше всего. Он не только не наградил предателей, как они на то рассчитывали, но приказал казнить их всех перед лицом их предводителя, которого они предали.

Последняя встреча двух воинов, которые сражались друг с другом более двадцати лет, становится эмоциональной кульминацией «Сокровенного сказания». Тэмуджин не захотел мстить Джамухе теперь, когда тот не представлял больше для него угрозы, он предложил ему снова объединиться: «Станем же снова друзьями. Теперь, когда пути наши снова пересеклись, нам следует вспомнить то, о чем мы позабыли. Разбудить друг друга ото сна. Даже когда ты ушел и был далеко от меня, ты был моим благословенным и добрым кровным братом. Несомненно, во дни убийств и смертей, живот и сердце твое болело за меня. Несомненно, во дни гибели и разрушений грудь твоя и сердце болели за меня».

Джамуха, казалось, был тронут словами своего бывшего младшего брата, который теперь был правителем всех земель, которыми когда-либо владел Джамуха, и еще многими. На мгновение он тоже впал в сентиментальные воспоминания о годах их детства. Он ответил: «Мы ели пищу, которую нельзя есть, и говорили друг другу слова, которые нельзя позабыть. Мы делили одно одеяло». Затем Джамуха возложил ответственность за их вражду на некое третье лицо: «Тот, кто разлил нас, обманул нас. Нас подгонял тот, кто пришел со стороны».

«Сокровенное сказание» приводит долгую исповедь и покаянную речь Джамухи, но сам высокий слог этого фрагмента и обилие деталей в описании сцены вызывают сомнение в его подлинности. «Теперь, когда мир уже готов принять тебя, — говорит Джамуха в этом тексте, — что толку тебе от моей дружбы? О нет, брат мой, в темноте ночи я буду тревожить твои сны, а на свету дня я буду беспокоить твое сердце. Я буду вошью на твоем загривке, я стану трещиной в твоей двери».

Точно как теперешний адвокат, который просит у присяжных снисхождения к обвиняемому, ссылаясь на психологические проблемы и эмоциональную нестабильность, Джамуха вспоминает свою юность, пытаясь понять, почему его так влекло к Тэмуджину, и почему он затем его предал. Он кратко объясняет, что сам он потерял родителей, что у него не было братьев и сестер или доверенных друзей, а жена ему досталась сварливая и злая. Но вместо того, чтобы просить в конце речи о милосердии, Джамуха просит подарить ему смерть. Его последнее желание в том, чтобы его казнили как благородного воина, не проливая его кровь на землю, и не оскверняя ею солнце и ветер.

Хотя он и не был Тэмуджину верным другом при жизни, Джамуха обещает не подводить его в смерти. Он клянется, что если Тэмуджин похоронит его на высоком месте, он будет хранить Тэмуджина и всех его потомков: «Убей меня и положи мои мертвые кости на высоком месте. Тогда на веки вечные стану я защитником твоего семени и семени их, их спасением и благословением». Согласно легенде Тэмуджин похоронил Джамуху в золотом поясе, который он подарил ему, когда они клялись быть друг другу братьями.

Джамуха был первым соперником Тэмуджина, и теперь он закончил жизнь, как последний представитель «белой кости», который противостоял ему. После многолетней борьбы за власть над монгольскими кланами степи Тэмуджин покорил все племени степи и навсегда устранил угрозу со стороны благородных родов, уничтожив их мужчин и выдав их женщин замуж за своих сыновей и соратников. Он не мог терпеть над собой ничьей власти. Он убил Бегтэра, чтобы управлять своей семьей. Он уничтожил меркитов, потому что они похитили его жену. Он перебил татар, которые отравили его отца и смотрели на монголов как на степных крыс. Он поверг во прах власть родов «белой кости» в среде своих родных монголов и подчинил древние и благородные семьи тайджиутов и джуркинов. Когда его приемный отец и покровитель отказал ему в браке, который бы связал их семьи, Тэмуджин уничтожил его и его племя. Когда царица найманов посмеялась над монголами и сочла их низшим народом, он напал на ее земли, убил ее мужа и отдал ее саму женой одному из своих военачальников. И, в конце концов, он убил Джамуху, одного из тех редких людей, которых он любил больше жизни, и вместе с ним уничтожил благородный род джадаран.

Тэмуджин теперь стал единовластным правителем огромной страны, протянувшейся от пустыни Гоби на юге до Арктической тундры на севере, и от маньчжурских лесов на востоке до Алтайских гор на западе. Его империя была огромным пастбищем, и в ней было куда больше скота, чем людей. Тем не менее, победа на поле боя еще не давала легитимной власти. Для того, чтобы узаконить свое управление Тэмуджин созвал курултай со всех концов страны. Если клан или род решал не присылать никого на курултай, он тем самым отказывался признавать власть собравшего его хана. Хан не мог тогда официально считаться их правителем, но, что важнее, они не могли больше рассчитывать на его защиту.

Тэмуджин выждал еще год, чтобы восстановить мирное существование народа и погасить распри и взаимные обиды. В 1206, году Тигра по восточному календарю, Тэмуджин вернулся к верховьям реки Онон возле священной горы Бурхан Халдун и созвал курултай — самый большой и самый важный за всю историю степи. Десятки тысяч голов скота выпасали на прилежащих лугах, чтобы доставить на курултай мяса и молока в достатке. Ряды гэров протянулись на многие мили во всех направлениях от центрального лагеря Тэмуджина. А в самом центре его стояло сульде, Духовное Знамя, которое вело Тэмуджина к этому дню. Дни торжественных церемоний сменялись пирами, состязаниями и музыкой. Придворные шаманы, включая Тэб Тэнгери, били в барабаны и пели днем, а музыканты выступали под вечер. Ночной воздух полнился звуками традиционного монгольского пения, при котором они поют и вместе с тем издают низкий горловой звук, что позволяет вести сразу две темы одновременно. Как и на всяком большом собрании юноши состязались в борьбе, джигитовке и стрельбе из лука, традиционных монгольских игрищах, известных под названием «наадам».

Тэмуджин контролировал огромную территорию, размером с современную Западную Европу, но с населением всего лишь около миллиона человек и, вероятно, 15–20 миллионов голов скота. Он был не просто ханом татар, кераитов или найманов. Он стал властителем всего Народа Войлочных Стен, и для этой новой империи он принял имя, произведенное от названия своего собственного племени. Он назвал ее Екэ Монгол Улус, Великий Народ Монголов. После объединения всех племен он отменил их традиционные титулы и звания. Все звания отныне принадлежали государству, а не отдельной семье или клану, и даровались самим правителем. Тэмуджин отказался от клановых титулов, таких как Гур-хан или Таян-хан, и принял имя, которым его последователи наверняка уже называли его — Чингис-хан. Монгольское слово «чин» означает «сильный, крепкий, непоколебимый и бесстрашный», а также оно схоже со словом «волк» (чино), именем легендарного первопредка монголов. Это был простой, но подходящий титул для нового хана.