Верность перелётных птиц родине и дому, так называемая «филопатрия» – одно из самых интересных, а во многом ещё и загадочных явлений в жизни птиц. Ведь верность дому может означать не только верность месту рождения или своего гнездования, но и верность тому месту на зимовке, в которое птица тоже возвращается каждый год. Это свойство присуще очень разным птицам, принадлежащим разным систематическим группам, ведущим разный образ жизни, совершающим разные по протяжённости миграции и имеющим очень разную продолжительность жизни. Исследования орнитолога Леонида Соколова по становлению филопатрии у певчих птиц в Прибалтике показали, что привязанность к району будущего гнездования образуется в особый чувствительный период жизни птиц, в возрасте примерно 30–50 суток после вылупления из яйца. Если в этом возрасте птица ещё находится в районе своего рождения, то следующей весной она туда вернётся. Если же в этот период птица переместилась в другой район, то она проявит верность именно тому, другому месту, в котором находилась в этом возрасте.

Ежегодное постоянство занимаемой территории может иметь и далеко идущие эволюционные последствия. Это свойство птиц приводит к образованию таких поселений, которые очень тонко приспособлены к определённым местным условиям, а поэтому и более успешны в размножении и выживании. А это в свою очередь ограничивает генный обмен между отдельными популяциями и в какой-то степени ведет к усилению эволюционного процесса, т. е. процесса видообразования.

Однако верность привычному месту размножения может быть разной у самцов и самок. У зарянки, уже упоминавшейся выше небольшой птички с красно-рыжей грудкой и глубокими чёрными глазами, постоянно как бы кланяющейся и нервно подергивающей хвостом, самки в значительно меньшей степени, чем самцы, привязаны к какой-либо территории и к своему партнёру, особенно при неудачах в размножении. По данным петрозаводского орнитолога Владимира Зимина, много лет изучавшего жизнь зарянок, в случае гибели яиц или птенцов самки всегда покидали своего супруга и бесследно исчезали со своего участка. Только в одном случае такая самка была найдена повторно гнездящейся на расстоянии километра от разорённого гнезда. Самцы же, как правило, оставались на своих прежних участках и опять начинали супружескую жизнь с новой самкой.

У кулика-чернозобика (которого можно было бы назвать не чернозобиком, а чернобрюшкой, поскольку именно брюхо у него с большим чёрным пятном) также отмечена весьма разная степень постоянства супружеских связей. В одной популяции на юге Финляндии помеченных самцов наблюдали на одной и той же гнездовой территории в течение нескольких лет подряд, а самок обнаруживали чаще в других местах, на расстоянии от одного до трёх километров от места прошлого размножения. Тем не менее, одни и те же пары нередко сохранялись на протяжении ряда лет. В другой изученной популяции, в Германии, было обнаружено, что только две неизменные пары гнездились вместе подряд четыре года, а семь пар – в течение трёх лет. Более 80 помеченных птиц спаривались в разные годы с разными партнёрами.

Орнитолог Ральф Ионас в течение десяти лет изучал на севере Германии популяцию другого кулика – большого веретенника. Этот крупный кулик с длинным прямым клювом, обитатель сырых лугов и зарастающих болот, обычно гнездится небольшими колониями, часто по соседству с другими видами куликов. В изучаемом поселении в течение нескольких сезонов размножения было очень разное количество пар птиц – от тридцати до ста пятидесяти, что объяснялось ежегодными вариациями местных условий. Каждую весну на свои территории возвращалось более 70 из каждых ста птиц, размножавшихся в прошлом году. Было установлено, что супружеские пары, несмотря на изменение условий жизни, сохранялись из года в год и разрушались только вследствие гибели одного члена из пары. Максимальная продолжительность жизни большого веретенника достигает, по данным кольцевания, шестнадцати лет, и поэтому вполне вероятно, что в поддержании стабильности супружеских пар, как и у других птиц, большую роль играло точное возвращение на свою знакомую территорию.

Возможно, что тенденция к более прочным связям брачных пар в более старшем возрасте в значительной степени тоже зависит от усиления с возрастом личной привязанности к какому-то одному месту на своей малой родине. Кулик-сорока, птица, живущая на морских побережьях, относится к птицам-долгожителям. Этот кулик впервые приступает к размножению в возрасте 3 или 4 лет, а отдельные долгожители достигают максимального возраста – 36 лет. Каждая птица в среднем появляется на своих гнездовых территориях в течение 10–13 последовательных летних сезонов. В популяции этого вида, обитающего на острове Меллум, в устье реки Везер в Германии, индивидуально было помечено 110 птиц. Из них 24 супружеские пары размножались вместе в течение двух лет, 10 пар – в течение трёх лет, 3 пары – в течение четырёх лет и одна пара – в течение шести лет. Развод произошел в четырнадцати парах.

К семейству скворцов относится более ста видов, и наиболее велико их разнообразие в Африке. Все они прекрасные певцы, а оперение некоторых видов очень яркое, с сильным металлическим блеском.

У обыкновенного скворца во многих местах были отмечены как случаи вульгарного адюльтера, т. е. супружеской измены, так и случаи смены супруги в течение одного сезона размножения. Следует заметить, что в разных местах скворцы по-разному приступают ко второму размножению в течение того же самого лета. Иногда это предпринимают лишь отдельные птицы, но в других популяциях внешние условия настолько хороши, что почти все пытаются загнездиться второй раз. В Северной Америке, например, куда первые скворцы были завезены в 1890 году, а теперь их там много миллионов, почти все размножаются дважды за лето.

Точные сведения о разводах у скворцов были получены в английском графстве Суррей. Сначала выяснилось, что из специальным образом помеченных птиц треть всех самцов и четверть всех самок во второй раз в течение лета загнездились в других скворечниках, и только в двух скворечниках из 18 состав брачных пар не изменился. Из шести самцов, предпринявших второе гнездование после успешного вылета птенцов из первых выводков, лишь двое загнездились с теми же супругами, а остальные четверо обзавелись для этого новой женой, хотя прежние были живы и здоровы. Причины разводов в каждом случае установить не удалось, однако расчёты показали, что успешность гнездования в первом выводке была выше у тех пар, которые при последующем гнездовании остались в том же составе. Эти наблюдения поставили под сомнение более ранние сведения о полигамии скворцов. Вполне возможно, что у скворцов нет ни многоженства, ни многомужия, а просто довольно часты разводы – чаще, чем постоянство брачных союзов.