Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да он, собственно, ни от кого ничего не ждет. Его вполне устраивает его жизнь. Только город пугает. Ночь страшит. Пешком далеко придется идти.
Первая попавшаяся машина везет его до места. Слава богу, есть свет в окнах у Надежды Николаевны. Хоть она дома. А может, и Ирина у нее.
— Здравствуйте, Надежда Николаевна! — облегченно вздохнул Михаил, переступив порог.
— Миша? — удивленно вскинула брови Надежда Николаевна. — Ты что так поздно?
— Так завтра же юбилей. Я так и планировал накануне приехать…
— Ой, Миша! Юбилей-то сегодня! Ирочка тебя вчера ждала, все утро в окно выглядывала…
— Да? Это я, выходит, перепутал.
— Ну ничего, бывает. Проходи, раздевайся.
Михаил снял куртку, прошел в комнату. Только тут заметил и красивый наряд хозяйки, и букеты.
— Подождите! А где же Ирина? Где все?
— А они еще гуляют в ресторане. Это я пораньше решила уйти. Устала. Да и сердце щемит что-то. Даже переодеться сил нет.
Михаил присел в кресло, огляделся. Давно он здесь не был. Вспомнился почему-то их с Ирой первый визит к бабушке, ее варенье из крыжовника, ароматный чай. Как давно это было! Как быстро пролетела жизнь!
— Миша, чаю хочешь?
— Можно.
— И варенье есть. Только покормить не смогу. Ничего не готовила. Ресторан, сам понимаешь.
— Да и не надо ничего. Я вечером много не ем. Просто по чаю вашему соскучился. Сколько живу, ни у кого такого чая вкусного не пил. Секрет, наверное, знаете.
Надежда Николаевна тихонько рассмеялась:
— Конечно, знаю.
И вдруг схватилась за сердце и неловко повалилась на диван, благо, что стояла рядом.
Михаил в своей жизни избегал экстремальных ситуаций, насколько это было возможно. То ли слишком ценил свое здоровье, то ли трусоват был по натуре. А может, просто берег силы, не собираясь их попусту растрачивать.
Он никогда не водил машину, не ходил в походы. Избегал места массового скопления людей. Не любил быть на улице в темное время суток. И вообще всячески себя любил, щадил и оберегал. Если какое-то мероприятие представлялось ему хоть в чем-то рискованным, он отказывался от него или предпринимал всевозможные меры, чтобы как-то себя обезопасить.
То, что случилось с Надеждой Николаевной прямо на его глазах, естественно относилось к разряду экстремальных и, более того, требовало его активного вмешательства. Что делают в подобных случаях, он не знал. Он в принципе не умел ухаживать, не привык заботиться, не хотел свои силы растрачивать на посторонних.
Но и сидеть, бездеятельно наблюдая, как пожилая женщина хватает ртом воздух, он тоже не мог. Одно дело не попадать в такую ситуацию, не видеть, не знать. Другое дело — оказаться в ней.
Он несмело приблизился к Надежде Николаевне, кое-как уложил ее на диван. Спросил почему-то шепотом:
— Чем помочь? Где лекарства?
Она одним только взглядом указала на сервант. Михаил начал открывать подряд все дверцы, выдвигать все ящики. В одном из них оказалась коробка с медикаментами. Сверху лежал нитроглицерин. Не долго думая, он положил таблетку пожилой женщине под язык. Та, продолжая держаться за сердце, облегченно вздохнула.
Михаил подошел к телефону. Звонить Ире на мобильный? Или врачу? Решил, что лучше вызвать «скорую». Не дай бог, что случится. Нет, надо «скорую».
Хватило ума на вопрос о возрасте больного ответить «шестьдесят», а не «восемьдесят». А то сколько он уже историй слышал, когда престарелых пациентов просто игнорируют, не принимая вызов. Или вызов примут, а ехать не торопятся.
Врач приехал быстро. Сделал укол. Даже посидел минут пятнадцать после этого рядом с Надеждой Николаевной, наблюдая ее состояние, проверяя пульс и меряя давление.
«Надо же, какие врачи бывают внимательные!» — удивился про себя Михаил. Потом он удивился самому себе, когда в совершенно не свойственной ему манере он вдруг предложил врачу чай. Тот не отказался. Нахваливал варенье и давал рекомендации по лечению. Михаил, не надеясь на память, все записал.
Когда Ирина вместе с бабушкиным мужем, возбужденные праздником и нагруженные подарками, поднялись в квартиру, то перед ними предстала следующая картина: пожилая женщина мирно спала на диване, почему-то одетая в свой праздничный наряд… Сверху она была аккуратно укрыта пледом.
Из кухни раздавался шум воды. Кто-то мыл посуду.
— Миша? — изумилась Ира. — А мы тебя вчера ждали. И телефон у тебя не отвечал.
— Я перепутал. Думал, что юбилей завтра.
— Миша! А что ты тут хозяйничаешь?
— Бабушке плохо стало. «Скорую» пришлось вызывать.
— Да ты что?! Господи! Какое счастье, что ты оказался рядом!
— Там, на столе, в комнате, я записал… то, что врач посоветовал. Какие-то лекарства, процедуры. Сказал, что в принципе ничего страшного. Состояние по возрасту. Просто волнения излишние… А так ничего.
— Миша! Мишенька! — Ирина так и стояла перед ним с охапкой цветов, не в силах сообразить, что ей дальше делать.
— Ладно! Пойдем домой, что ли! Поздно уже, — сказал он.
— Да, да! Только цветы в воду поставлю.
Михаил оделся и ждал ее у двери.
Как хорошо, что Ира не отпустила машину, и та ждала их у подъезда. Буквально через несколько минут они были дома.
— И почему ты отказываешься от мобильного телефона? — Не в первый раз Ирина заводила этот разговор.
— А зачем он мне?
— Ну как зачем? Вчера бы созвонились, и ты бы приехал вовремя! А так праздник пропустил.
— Если бы я приехал вовремя, то кто бы спас бабушку?! — глубокомысленно заметил Михаил и в который раз за вечер удивился сам себе.
— Ой! А ведь правда! Миша! Какое же тебе спасибо!
— Видишь, и я чем-то тебе пригодился! А то ты всю жизнь меня мучила своими вопросами: «Зачем ты мне нужен?», «Что хорошего ты сделал для меня?». А выходит, что нужен…
«Правда, странно! — подумала про себя Ирина. — Это, наверное, как телохранитель, которому платят зарплату непонятно за что. Причем долгие годы. А потом случается покушение, нападение, звучит выстрел. И охранник своим телом закрывает босса. Берет удар или пулю на себя. И этим единственным моментом оправдана вся его многолетняя деятельность, кажущаяся такой бесполезной…»
— Спасибо, Миша! — повторила Ира. — Спасибо тебе!
— Ладно! Давай спать!
— А ты когда думаешь возвращаться на дачу?
— Завтра с утра и поеду.
— Да побудь хоть денек! Бабушку навестим, подарки рассмотрим, поможем ей порядок навести…
— Знаешь, Ир! У каждого из нас своя жизнь. И как она сложилась, так, наверное, и правильно. И то, что я оказался в нужном месте в нужное время тоже, наверное, правильно. Так что ты оставайся, а я поеду. Каждому свое! И вообще: хватит разговоров. Спать пора! А то я и так с вами весь свой режим нарушил! — На этой фразе Михаил узнал себя и, найдя удобную позу, быстро уснул.