– Ну, ладно, ты это, ты не очень-то тут бухти! – буркнул унтер. – Какой провиант положено и какой был, видать, такой и выдавали! Ничего, вот скоро мы дальним маршем двинем, и там опять нам повара на колесных кухнях варить будут. А пока мы в поход не пошли, велено, как и прежде, всем артельно питаться, дабы вдруг те котлы не испортить. Так что ты давай-ка не спи тут, Егорка, и болтай меньше, а больше вон полешков в костер подкладывай, чтобы там все поскорее разварилось. А то вот я сейчас мимо четвертого плутонга проходил, так там дежурный готовщик уже оба артельных котла с огня снял и рваниной их укутал, чтобы они на пару доходили. А у тебя, Коробов, вечно во всем кто-то виноват. Скоро уже наши с полевого учения явятся, голодные, злые, вот сам и будешь им про старую говядину сказки рассказывать. Погляжу, чего они тебе там скажут. – И, еще раз окинув егеря хмурым взглядом, фурьер пошел по своим делам дальше.

– Так и объясню им все как есть, чай, уж поймут, – проворчал вполголоса Егор, помешивая варево. – «Полешков побольше в костер подбрось», а сам ведь только что за это меня ругал. Ну, Данила Гаврилович!

* * *

Двенадцатого июля под вечер из ставки главнокомандующего прискакал с полусотней сопровождающих драгун штабной офицер. Суворовым был немедленно вскрыт пакет, опечатанный на ярко-красном сургуче оттиском от перстня самого генерал-фельдмаршала.

– Когда его светлость к войскам прибыл? – спросил он у запыленного поручика, пробежав глазами депешу.

– Три дня тому назад, ваше превосходительство, – ответил тот.

– А когда прибыли посланцы от принца? – Суворов кивнул на лежащий перед ним на столе пакет с вложенным письмом от Меллера.

– Так они уже неделю его светлость в главном нашем квартирмейстерстве дожидались, – пожал плечами гонец. – С ними там Иван Иванович Меллер все разговоры сам вел.

– Та-ак, ну и дела, – со вздохом сказал Суворов. – Это значит, что мы туркам дней десять точно времени подарили. Прошка! – гаркнул он что есть мочи. – Бегом за адъютантом, пулей лети, шельма ленивая! Пущай Егор Борисович там поторопится! И вестовым тоже накажи: пусть они всех штабных и полковых командиров ко мне быстрей созывают. Ты слышишь меня или нет, бездельник?!

– Да слышу, слышу я, барин, – раздался недовольный голос денщика. – Уже бегу!

В большой комнате командующего дивизией было душно и тесно. Здесь собрались все старшие офицеры подчиненных ему воинских частей и штабные.

– Господа, час назад из Ясс от главнокомандующего прибыл гонец с письменным приказом, в коем нам предписано повести решительное наступление на юг. – Генерал-аншеф внимательно оглядел всех сидящих перед ним на лавках. – Наши союзники, цесарцы, недавно потерпели сокрушительное поражение под Журжи и теперь просят спасти их от полного и неминуемого разгрома. Турки, забрав под крепостью всю австрийскую артиллерию и многочисленные припасы, теперь угрожают им отсечением от мест квартирования и полным уничтожением. Принц Кобургский готовится ныне сдавать неприятелю Бухарест, а затем и всю центральную Валахию. Ежели такое вдруг случится, то все наши прошлогодние победы и все труды под Фокшанами и Рымником пойдут насмарку, а противник усилит давление на правый фланг русской армии. Его светлость генерал-фельдмаршал Потемкин Григорий Александрович предписывает нам отбросить неприятеля обратно к Дунаю и вновь запереть его в Журжи. Посему я и отдаю приказ всем вам приготовить войска к маршу на юг. Сегодня же в ночь авангардом от нас туда уходят: Смоленский драгунский полк Остен-Дризена, второй донской Леонова и особый егерский полковника Егорова. Присаживайтесь, господа, – кивнул он поднявшимся со своих мест полковникам. – Авангарду предписывается успеть занять подступы к Бухаресту с юга и задержать там продвижение турок. Все остальные части дивизии должны начать движение завтра с рассветом и идти самым скорым маршем им вслед. Засим не смею вас всех более задерживать, ибо время сейчас действительно для нас дорого. А за эту ночь всем предстоит еще сделать очень и очень много!

Глава 8. Валахия. Бросок на юг

– Алексей Петрович, мы тебе с Леоновым сотни три заводных лошадей легко сможем передать, сумеешь на них столько своих людей посадить? – допытывался у Егорова драгунский полковник. – Ну, ты вот сам посуди, наша конница ведь к простору и к дальнему маневру привычна. А ежели вдруг османы уже успели в Бухарест зайти? Ну и чего нам тогда там делать прикажешь? Перебьют ведь большую часть всадников из-за домов и заборов, они и сделать ничего не смогут. Зато твои стрелки их быстро угомонят.

– А если вдруг с многочисленной османской конницей придется на открытом месте встретиться? – не сдавался Алексей. – Вам-то сабельная рубка привычная, а как же моим егерям быть? Они ведь к такому совсем не готовы.

– Так и не надо им на саблях ни с кем рубиться! – отмахнулся командир драгун. – Спрыгнули с коней – и веди себе бой по-пешему, поддерживай свою конницу точным огнем.

– Ну да, – хмыкнул Алексей, – если вдруг там что-то не так пойдет, вы-то ведь махом развернулись и прочь ускакали, а вот моим трем сотням против массы вражеской конницы никакое уже каре не поможет. Сами же понимаете, Александр Карлович, у пехоты против кавалерии лишь один способ защиты – это большой плотный строй с копьями или штыками. Ну и тяжелое вооружение в виде пушек для картечного залпа.

– Да не бросим мы твоих стрелков, Алексей, поверь мне на слово! – пообещал полковник. – Мы ведь уже были несколько раз вместе в деле. Да, может, и сами османы не поторопятся, им же еще нужно и заслоны цесарцев преодолеть, по большому лесу мимо озера Будени пробиться. А впереди у них еще две реки есть до самого Бухареста. Если австрийцы через Арджеш не забыли мост спалить, так и вообще тогда будет славно. Постоим там немного, подождем вас, а там, глядишь, и вся дивизия следом подтянется.

– Ладно, пять сотен лошадей с вас, – наконец сдался Егоров. – Александр Карлович, да не смотри ты на меня так. У меня в трех ротах, что с вами пойдут, людей больше трех с половиной сотен будет. А ты еще пионеров сюда прибавь и отборных стрелков с их поклажей. На вьюках к тому же и боевой припас нужно везти. А что ты думал, пехота так просто, налегке с вами пойдет? Если уж делать такое дело, так только с умом!

– Ладно, будет вам пять сотен коней, – махнул рукой Остен-Дризен. – С казаками поговорю, пополам для вас их выделим. Но потом