«Мятеж адмирала Рхаса», как его называли в прессе, «никаким мятежом» вовсе и не был. Адмирал просто выдвинул предположение, что при следующей атаке конгереты постараются перекрыть нам поступление подкреплений из Коронных миров. И предлагал увеличить расходы на оборону, на силы особого периода. Что, естественно, не понравилось социальному лобби и примыкающим к нему промышленникам. Интересно, где сейчас эти лоббисты и поддерживаемые ими политики? Гниют рядом с алтарями или дожидаются своей очереди? По нашим расчетам, расходы нужно было увеличить на жалкие 0,6 %, переориентировать некоторые закупки, изменить структуру закладок для ил особого периода. Но нас выставили как врагов социальной направленности государства и врагов Короны, хотя сами хаоситы признавали наши выкладки очень разумными и были готовы поддержать нас как финансово, так и материально. Оружием, снаряжением и всякими расходниками типа пайков. Хотел бы я иметь их пайки сейчас, можно было бы не заморачиваться с полевой кухней. Они мало уступают тому, что можно приготовить на полевой кухне.

В итоге нас заклевали. Не было у нас специалистов нужного профиля, не озаботились правильным освещением наших целей в СМИ. Хотя и мне, и адмиралу это огромный минус, могли бы предусмотреть. Ведь прорабатывали подобные ситуации в истории страны. Адмирала с почетом отправили в отставку. Как он ее воспринял, я не знаю и, похоже, уже не узнаю никогда. Меня разжаловали и отправили обучать курсантов. Остальных офицеров Сил особого периода ждала разная судьба, в зависимости от лояльности к правящей группе. Кто-то, возможно, разлагается в своем кабинете, в Ирме. Кто-то командует небольшим отрядом, как я. Жизнь штука странная, не всякий подарок является таковым на самом деле.

Я зажмурился, прикрыл воспаленные глаза. Устал не меньше своих бойцов, тяжелая ночь и марш-бросок не прибавили бодрости. Так, о чем я, собственно? Ах да, мне пришлось покинуть свой кабинет, сменить погоны и заняться обучением курсантов на заштатной базе. Бывает. Зато я очень хорошо помню расположение баз Сил особого периода. Помню коды доступа. Что сильно повышает жизнеспособность нашего отряда и его возможности. В чем-то я даже рад происходящему. Я, конечно, испытываю жалость к тем, кого враг убил орбитальными бомбардировками или действиями десанта. Или тварями вроде Ночных охотников. Но я рад тому, что я могу воевать, и воевать так, как считаю нужным. И мои бойцы поддерживают меня в этом, они воюют не только потому, что субординация требует от них подчинения старшему по званию. Они бьются потому, что враги пришли на их землю и загнали их в леса, они воюют за право выйти на улицу ближайшего городка и, сверкая наградами, обольщая своей формой защитника планеты, снять молодую, красивую, податливую девчонку, и переспать с ней. А потом, неожиданно для самого себя, признаться ей в любви и нарожать с ней кучу детишек.

Такие вот дела. Ладно, что-то я в своих размышлениях ушел далеко в сторону. Тоже нужно поспать, сержанты уже назначили караульных, можно отдохнуть…

Лейтенант отрубился моментально. Усталость бойца от проведенной операции и усталость командира, который отвечает за всех этих бойцов, – очень разные штуки. Пусть он поспит. Тем более что ему предстоит еще очень многое сделать, чтобы его планета освободилась. Чтобы его бойцы могли спокойно пройтись по улице, выпить пива и снять девчонку. Нет, даже не так, чтобы все жители планеты могли прекрасным субботним утром спокойно прогуляться в парке, радуясь солнечному дню. Чтобы пацаны-геймеры бились друг с другом в сетевых баталиях, не рискуя получить жертвенный нож в грудь. В общем, лейтенант засыпал, и не стоит нам беспокоить его сон, пусть он восстановится, придет в себя. Ведь его ждут жестокие и кровавые (не хочется использовать такие термины, но куда деваться, именно такое завтра ждет нашего героя) дни. И ночи. Такова реальность.

В это время бойцы одной из последних, старых баз, которую не разобрали на щебень с орбиты, отражали атаки конгеретов, вытаскивая из арсеналов на руках устаревшие плазменные орудия взамен уничтоженных. Враги сошлись столь близко, что удары с воздуха могли нанести атакующим больший урон, чем обороняющимся.

Капитан панцер-пехоты смог частично восстановить несколько комплектов силовых лат и во главе своего взвода атаковал превосходящие силы врага, пытаясь прорваться к алтарю, на котором, возможно, жрецы сейчас приносят в жертву его семью.

Оставшийся один из своего подразделения боец Сил особого периода надел ранец с зарядом из нестабильных кварков и идет к базе врага. Он должен дойти, а если его убьют, цепь разомкнется и все вокруг превратится в пыль. Вместе с ним, но он готов к этому, он давно чувствует себя мертвым изнутри и хочет только одного – захватить с собой как можно больше врагов.

Старлей-летчик пытается восстановить свой истребитель, спрятанный в подгорном капонире, а тесты не проходят, ну никак не проходят. Похоже, ему тоже придется переквалифицироваться в пехоту.

Группы офицеров Сил особого периода, такие же как и группа лейтенанта, бьют врага, отдыхают, перемещаются, планируют новые атаки. Некоторые погибают, другие собирают вокруг себя десятки и сотни бойцов. Планета сражается. Это очень простая фраза, состоящая всего из двух слов. Это не так заметно со стороны, она большая, а очаги сопротивления… очень невелики. Но они есть. Пока они есть, планета жива.

Проснулся я во второй половине дня. Сам, никто не будил. Поднялся, начал разминать затекшее тело, оглянулся по сторонам – часовые бдели, война быстро отучила всех спать на посту. Похоже, встал до побудки, все остальные спят, приходя в себя после ночной атаки и изматывающего марш-броска. Прислушался к себе – тело в порядке, отдохнул и готов, скажем так, ко всему. Но на подвиг не тянет. Серьезно вчера поработали, нужно сбросить эмоциональное напряжение. Лучший способ – позаниматься с мечом, но пока не до этого. Снилась какая-то чушь, ракетчик, который досыпал порох в ракету, чтобы точно поразить родной мир конгеретов. Даже я, посредственно зная оружие техов, понимаю, что это бред. Сны не всегда отражают действительность. Об этом нужно помнить. Но очень впечатляют иногда.

Постепенно начали просыпаться бойцы. Лейтенант был уже на ногах и начал подгонять сержантов, пора будить солдат. Проснуться до побудки, с одной стороны, хорошо, собрался, умылся. Хотя с этим, увы, проблема – только салфетки, зато никто не мешает. С другой стороны, недоспал законные несколько минут.

Перекусил осточертевшим пайком. Тем временем отряд поднялся. Как ни странно, вчерашняя атака прошла без потерь. Либо наш лейтенант военный гений, либо мы супербойцы. Скорее первое. Везение на войне важная штука, это даже пытались анализировать, строили теории, проводили эксперименты и наблюдали за действиями «везунчиков» в полевых условиях. Безуспешно, систематизировать это не удалось. С одной стороны, везение базируется на знаниях, очень основательных знаниях. С другой – на особенности мышления. А с третьей – вообще нечто неуловимое. Но мне повезло. Наш командир просто гений партизанской войны. Наверняка учился не на Ирме, прошел подготовку в других мирах, где войны более частое явление. Стоит поинтересоваться этим при случае, вдруг он участвовал в операциях, которые нам преподавали.