И тут леди-удача наконец взмахнула волшебной палочкой. Поскольку лопнувший имплант был застрахован, выплаты покрывали восстановление, а также липосакцию там, где это необходимо, и операцию по уменьшению живота. Проще говоря, тело Эсс будет перекроено хирургическим путем.

Эсс тщательно готовилась к операции, поскольку уже знала, чего ожидать: неумолчный писк приборов, мутный, сумеречный сон, синтетические простыни. Славные медсестры – если подумать, единственные, кто был к ней добр за последние месяцы, кто хотя бы притворялся, что заботится о ней, а может, и не притворялся. Возможно ли такое?

По пути в больницу Эсс вдруг осознала, что ждет этого с нетерпением.

На следующее утро, туго спеленутая эластичными бандажами, словно мумия, Эсс вернулась домой.

Открыв тяжелую переднюю дверь, она прошла через холл с неимоверно высокими потолками (типичный штрих для богатых, словно нет лучшего признака твоей состоятельности, чем лишнее пространство), поднялась по лестнице в главную спальню с отдельным гардеробом и зеркалами во всю стену. Достав телефон, Эсс сфотографировала себя в зеркале и отослала фотографию пяти подругам, а потом завалилась спать и проспала целых шестнадцать часов.

Одной из подруг Эсс была Тильда Тиа. По ее словам, операция прошла успешно и Эсс выглядит просто великолепно. Тильда показала нам свежие фото: Эсс в обтягивающем спортивном костюме казалась вполовину уменьшенной копией себя прежней.

– Не может быть! Сейчас такое делают? – изумилась я.

– Сейчас и не такое делают, – ответила Тильда Тиа. – И слава богу, теперь наконец найдет себе нормального мужика. Что уж там говорить, выбора-то у нее особого нет.

– Но ведь она и правда не может найти работу, – заступилась я.

– Такова реальность, – проворчала Тильда Тиа. – Не каждая женщина способна построить карьеру. Возьми хоть Джерри Холл – вышла за восьмидесятисемилетнего! Для такой женщины, как Эсс, других вариантов нет.

– Особенно для уменьшенной версии, – заметила Китти, – что еще грустнее.

Тем не менее мы все согласились, что операция обернулась блистательным триумфом. В конце концов, успех наших друзей – и не важно, как они этого достигли, – отчасти и наш успех, если подумать. Значит, и у нас есть шанс!

Только ПСВ все равно что Лернейская гидра: отрубишь одну голову, вырастут две.

Три недели спустя, пока Эсс отлеживалась дома, ей позвонила старая подруга Дженнифер. Они не виделись сто лет, но Джен прослышала про развод и решила узнать, как там дела. Эсс была ей очень признательна и посвятила в текущую ситуацию: пришлось выставить дома на продажу, а Эдди сказал риелтору, что Эсс – алкоголичка. Кроме того, она ужасно скучает по отцу, а мать до сих пор с ней не разговаривает и не разрешает взять на память папины вещи. Мальчики в летнем лагере, Эсс совсем одна…

И тут Дженнифер предложила если не решение, то хотя бы небольшой перерыв, отдых от проблем: поездку в спа-отель в Аризоне. Оказалось, Дженнифер выиграла в лотерее поездку на двоих и Эсс нужно лишь оплатить перелет.

Эсс согласилась, и все было бы хорошо, если бы ПСВ не поднял свою ядовитую голову.

Порой две взрослые женщины, дружившие в юности, обнаруживают, что у них не осталось ничего общего.

Как и Эсс, Дженнифер была замужем два раза. В самом начале карьеры риелтора она встретила замечательного человека, они поженились и родили двух дочерей. На четвертом десятке оба изменили друг другу, и брак развалился, однако, в отличие от Эсс, Дженнифер не пришлось продавать дом. Ей даже не пришлось переселяться и хоть сколько-нибудь менять привычный образ жизни. Одним словом, ей повезло – жизнь текла по-прежнему: работа, дети, дом.

Вскоре Дженнифер встретила еще одного чудесного мужчину, тоже риелтора. Они поженились и основали собственную фирму. Пятнадцать лет спустя они все еще живут вместе; у них славный дом, накопления и куча друзей. Джен близка со своими дочерьми, живущими неподалеку, и надеется, что они вскоре встретят каких-нибудь славных парней в своем кругу, выйдут замуж, родят детей и тоже будут работать. Словом, Дженнифер для них – ролевая модель.

Одно время Эсс думала, что ее жизнь в итоге будет примерно похожа на жизнь Дженнифер (ну, может, не настолько счастливой).

Увы, этого не случилось. А главное – обе не осознавали пропасти между ними до тех пор, пока не столкнулись в Аризоне.

В тот день Дженнифер встала рано, чтобы успеть до отлета позаниматься йогой. В отличие от нее Эсс проснулась поздно и в растрепанных чувствах. В последнее время она пристрастилась к выпивке, иногда в одиночестве. Раньше алкоголь приносил облегчение, и на следующее утро все было нормально, а теперь… В довершение всех бед выяснилось, что у нее истекает паспорт.

Однако в аэропорту настроение неожиданно улучшилось. Проходя по длинным коридорам, Эсс заметила кое-что: люди больше не отводят взгляды, как раньше, до операции. Видимо, все дело в ее новом облике. Эсс улыбнулась кому-то, ей улыбнулись в ответ. Пожалуй, еще не все потеряно, думала она; возможно, эта поездка и вправду окажет тонизирующее воздействие, так необходимое после стольких паршивых месяцев.

Эсс направилась к барной стойке и завязала разговор с барменом. За время ожидания рейса он рассказал ей всю свою жизнь в подробностях: и что живет в часе езды от аэропорта, и что ему приходится вставать в пять утра… Под конец бармен угостил ее бесплатно аж два раза, а Эсс дала ему на чай сорок долларов (что было ей не по средствам).

В самолете Эсс завязала дружбу с тремя мужчинами и одной женщиной. Они весело провели время, и пассажиры вокруг не возражали, когда разговор становился чересчур громким. Большинство летели в отпуск, чтобы увидеть интересные места, или домой, чтобы увидеть своих близких.

Самолет приземлился в Аризоне с глухим стуком, и Эсс почувствовала, как к горлу резко подступила тошнота: весь алкоголь, поглощенный в полете, сконцентрировался в дикое похмелье на земле. Единственное лекарство – глоток чего-нибудь ободряющего.

Эсс нашла бар, заказала бокал красного и достала из сумочки телефон: четыре эсэмэски от Дженнифер.

«Ты где? Все нормально?»

Эсс почувствовала раздражение. Захотелось написать в ответ: «Не строй из себя мамочку!»

«Только что приземлилась», – набрала она и залпом осушила бокал, отчасти бросая вызов.

Снаружи Эсс обдало жаром, сухим и тяжелым. Дженнифер ждала у выхода.

– Приве-е-е-ет! – радостно поздоровалась она. – Выглядишь потрясающе!

– Спасибо, – ответила Эсс. – И чувствую себя так же.

– Ну просто вау!

– Ты тоже отлично выглядишь, – добавила Эсс.

Джен чуть склонила голову набок, скромно опустив глаза: ее «фирменная» реакция на комплименты. Джен всегда была красавицей и с юности не прибавила ни фунта; к тому же не делала пластических операций и все равно выглядела лет на пятнадцать моложе благодаря здоровому образу жизни. А еще она невероятно мила, словно знает о том, как хороша, но не придает внешности особого значения. А еще она вызывает раздражение – возможно, по этой причине они с Эсс так и не стали лучшими подругами. Уже одна ее способность контролировать свой внешний вид выглядела как упрек остальным: «Если уж я смогла, почему ты не можешь, ленивая скотина?»