– Агент Миллер, я должен увидеть лицо этого ублюдка. Прошу вас.

– Мы все еще не знаем, виновен ли он.

– Пожалуйста.

Миллер посмотрел на Грейс, а затем снова перевел взгляд на него. Аарон выглядел жалко. Беспорядочно торчащая щетина, глубокие серые круги под глазами, красные и отчаявшиеся глаза. Он уже несколько дней подряд не менял одежду.

– Я не могу, Аарон, правда не могу. Это не принесет пользы ни вам, ни расследованию. Мы обязательно найдем Киру. Оставайтесь здесь, и завтра я сообщу вам все новости. Мы трудимся без остановки. Я приехал лично, потому что считаю, это самое малое, чего вы заслуживаете. Мы уже близко.

Аарон обнял Грейс, и на секунду она почувствовала тепло мужа. Всю прошлую неделю он был холоден, как будто его прикосновения ничего не значили, как будто каждый жест привязанности был намеком на скрытое извинение. Но в этот раз это было похоже на надежду. Ведь когда тонешь, невозможно чувствовать любовь, когда болит душа, сердце способно лишь искать виновных. Эта новость прикрыла рану бинтом, как будто в ее силах было исцелить отношения и заштопать проблемы, которые начали возникать на фоне взаимных обвинений. Грейс вздохнула в объятиях мужа, почувствовав некоторое облегчение; тем временем Миллер попрощался и сел в машину. Они смотрели, как красные огни автомобиля уносятся на запад, и думали о том, как перестали любить друг друга, когда Кира исчезла, потому что до ее рождения они и подумать не могли, что смех этой маленькой девочки, до сих пор звучащий в памяти, станет для них необходим как воздух.

– Они найдут ее, – сказал Аарон. – И скоро нас снова будет четверо.

Он погладил живот жены, ощутив легкий изгиб под водолазкой Грейс, и понял, что в последний раз делал это неделю назад, всего за несколько мгновений до исчезновения Киры.

– Как Майкл?

– Не знаю. Он не шевелится уже несколько дней.

Глава 22

Самое страшное в темноте – наблюдать, как догорает пламя последней свечи.

27 ноября 2010

12 лет с момента исчезновения Киры

Миллер прибыл при первой возможности. На въезде в тоннель Хью Л. Кэри, соединяющий Манхэттен с Бруклином, он попал в продолжительный затор из-за лобового столкновения двух автомобилей. Агенту пришлось сделать несколько звонков, извиняясь, что он не заедет в офис, и когда два часа спустя он смог тронуться с места, его взгляду предстал кран, поднимающий обломки двух автомобилей, и две машины «Скорой помощи», делающие то же самое с тремя телами. Несколько парамедиков оказывали помощь раненым в результате смежных аварий. Миллер не привык к свежим трупам, и вид полиэтиленового мешка поблизости вызвал у него тошноту. Большинство дел, над которыми он работал, заканчивались хорошо за редким исключением, когда пропавшие люди исчезали бесследно. Порой недели, а то и месяцы спустя в какой-нибудь глуши находили тело – уже без крови, зачастую просто кости, и боль была уже не такой острой, хотя горе от этого не становилось менее душераздирающим. Миллер припарковался у дверей четырехэтажного многоквартирного дома из красного кирпича рядом с Проспект-парком, где последние пять лет жила Грейс.

– Как вы? – спросил он с порога.

– Ты припозднился, Бен. Где ты был? – нервно спросил Аарон, распахнув дверь с такой скоростью, что у Миллера перехватило дыхание.

– На въезде в тоннель серьезная авария, не проедешь ни назад, ни вперед. Ужасное зрелище. Когда расчистили проезд, я увидел труп на асфальте и много раненых. Почему такая срочность? Что-то случилось?

– На этот раз все по-другому, Бен, – сказал Аарон.

– Что случилось?

– На кассете. Ее нет. Киры там нет, – взволнованно вставила Грейс.

– О чем ты?

Миллер ничего не понимал, но сохранял спокойствие. Оглядевшись по сторонам, он отметил, что квартире Грейс не помешала бы уборка.

– Такого раньше не было. Никогда! – воскликнул Аарон. – За эти годы мы получили три записи, и Кира всегда была на них. Но сейчас… на четвертой… ее нет. Комната пуста.

– Я могу посмотреть видео?

– Конечно, кассета уже вставлена, – ответила Грейс.

Его проводили в гостиную и, перемотав запись, нажали на кнопку старта. Поняв, что Грейс и Аарон говорят правду, Миллер поднес руки ко рту.

– Где кассета была в этот раз? Кто вам ее дал?

– Дома. В нашем старом доме. Как и в первый раз.

Не отрывая взгляд от экрана, Миллер кивнул.

– В прошлые разы вторая и третья кассета появились в твоем кабинете, Аарон, и на скамейке в парке, так?

– Да.

После развода супругов в 2000 году Грейс какое-то время продолжала жить в доме, где они официально были семьей Темплтон, но в 2007 году им пришлось сдать его в аренду. Грейс не выносила одиночества в этих стенах, с нетерпением ожидая любого звонка, подсказки или новости о судьбе Кире. Невыносимая боль и постоянные упреки привели к тому, что бывшие супруги поддерживали отношения только тогда, когда вновь появлялась надежда найти Киру. Но эта иллюзия появлялась и исчезала лишь на пару недель раз в несколько лет в виде случайно появляющихся кассет. Рождественские огни квартала стали метафорой их жизни, потому что Темплтоны с горя перестали украшать свой дом, а соседи, по утрам дарившие им сочувственные взгляды, вечером зажигали гирлянды, напрочь позабыв о боли, которая царила в единственном доме в округе, где сад не наводнили олени, эльфы и пластмассовые снеговики.

Дом Темплтонов сняла семья индийцев с двумя детьми, чей отец владел парой супермаркетов в центре города. В день подписания договора аренды Аарон и Грейс попрощались с супругами, слыша смех двух детей, играющих и поющих на хинди в комнате, которая когда-то служила колл-центром для получения информации о Кире. Мистер Свагхат с женой обещали, что наполнят этот дом счастьем и немедленно сообщат, если для Аарона и Грейс придет посылка. Они согласились на это странное условие в обмен на небольшую скидку. Но за исключением первого года единственной почтой, которую они получали по этому адресу, были письма из казначейства с требованием уплаты местных налогов.

Первая кассета появилась в почтовом ящике в 2003 году, в День благодарения, когда Грейс еще жила там, но следующие две появились случайным образом в разных местах. Так, в августе 2007 года вторая кассета целую неделю пролежала в кустах возле страховой компании Аарона, где тот раньше работал. Обнаружив ее, бывшая коллега позвонила Аарону: она видела статью Мирен Триггс в «Манхэттен пресс», когда прислали первую кассету.

Третья, и последняя, запись очутилась в феврале 2009 года на скамейке в бруклинском