У нее закружилась голова, она отпрянула, резко вдохнув. Вид на сад, даже сквозь стекло, неприятно напомнил ей о том, что случилось в Рилле у реки.

— Вы в порядке, мисс? — спросила девушка, Печаль кивнула, дав занавескам упасть на место.

Она осмотрела остальную часть комнаты. Там были бежевые диваны, и Печаль восхитилась ими — материал выглядел новым и чистым. Никаких дыр, заплат или пятен. Ножки в форме лап льва, столик между ними был с тарелкой с фруктами и графином с испарениями. Печаль прошла дальше, увидела открытые двери — слева виднелась кровать с белым — белым! — мягким покрывалом, и она напоминала Печали облако. Справа была ванная, ножки ванны были с когтями, как и у диванов.

Девушка нервно переминалась на пороге.

— Все устраивает? — сказала она.

— Тут мило, — сказала Печаль. — Мы… где?

— Во дворце? — спросила девушка, Печаль кивнула. — Мы в крыле канцлера, его еще звали Крылом королька, но здесь не было спальни для вас. Это одна из комнат для важных гостей.

— Мило, — повторила Печаль. — Раньше я видела только парадные залы.

— Хотите тур? — робко спросила девушка.

— Может, завтра, — сказала Печаль.

Девушка кивнула.

— Я могу сделать что-то еще.

— Нет. Хотя, назовешь свое имя? — сказала Печаль.

— Шенай, если нужно, мисс. Моя сестра — Шевела.

— Вы всегда тут работали?

— Да, мисс. Наш отец — распорядитель. Мы тут родились.

Повезло им. Вырасти в таких условиях.

— Я бы хотела чистую одежду, — сказала Печаль. — И все, пожалуй. Спасибо.

Шенай присела в реверансе и оставила Печаль одну.

Она обошла комнату, касаясь всего, что ей попадалось: плетеной веревки между шелком дивана и деревом его основания, прохладных голубых стен с их узором штукатурки. В ванной она поднимала баночки без подписей, нюхала их по очереди, не могла назвать большую часть запахов, но понемногу любила все. Мягкие полотенца, прохлада эмали ванны. Она включила холодную, потом горячую воду, поразилась легкости, в Истеваре вода вылетала резко.

Стук в дверь сообщил о прибытии Шенай или Шевелы, и Печаль крикнула входить. Она была удивлена и рада, увидев, что это Иррис с черным платьем.

Девушки обнялись без слов, крепко сжали друг друга.

— Ты в порядке? — спросила Иррис, отодвинувшись и держа подругу в руках, разглядывая ее лицо.

Она отпустила ее, Печаль сжалась, вдруг устав, словно остатки сил она берегла для этого.

— Не знаю. Я не могу думать. Все происходит так быстро. Только я что-то решу, случается что-то еще.

— Ты же не думаешь, что он — Мэл?

Тон Иррис показал Печали, что она, как и Шарон, не верила, что это возможно. Печали хотелось ее уверенность. Как они могли быть так уверенны?

— Он выглядит как на портретах, не поспоришь, у него на шее есть метка, хотя это может быть татуировка, — Печаль сняла старое платье через голову, взяла у Иррис новое, пальцы мяли ткань. — И там была старая одежда, в которой, по словам Веспуса, его нашли. Но как мальчик мог пережить то падение? Я смотрела на реку. Мост высок, а Архиор быстрая. Он не мог плавать. И, как и сказал твой отец, уж слишком совпало появление. Состояние отца. Голосование Йеденвата. Мэл сказал, что он только прошлой ночью узнал, что они придут. Но разве может все так хорошо совпасть? — ее слова были потоком мыслей, соскакивали с губ, и она не знала, можно ли было ее понять.

Но Иррис поняла.

— Это невозможно, — согласилась она.

— Он спас меня, — выпалила Печаль, явно не закончив.

— Кто?

— Мальчик. Мэл. Он спас мне жизнь. Мы прошлись — мне нужно было отойти, а он пошел со мной. Мы были у реки, и я соскользнула. Он мог дать мне упасть. Но спас.

Иррис уставилась на нее, Печаль пожала плечами. Только это не совпадало с планом Веспуса. То, что Мэл заступился за нее дважды. То, как спас. Искренность в его голосе, когда он говорил, что не даст ей упасть. Его любезность. Ему не нужно было вести себя с ней хорошо, так зачем он это делал?

Иррис покачала головой.

— Это ничего не означает. Он должен был спасти тебя. Иначе все подумали бы, что он тебя столкнул. Чтобы избавиться.

— Возможно, — но это ощущалось не так. И это не объясняло, почему он заслонял ее от Веспуса. Если только — ее озарило — это не было его планом вызвать доверие. Они с Веспусом могли задумать эти моменты, чтобы Мэл казался героем. Она же думала, что их слова в Рилле звучали отрепетировано?

Хотелось бы знать точно. Она хотела что-то точное, а не истории и выдумки.

Хотя она запуталась, Печаль перестала мять платье и пригладила его ткань.

— Спасибо за это.

— Пока не благодари. Тебя ждет Йеденват.

Что-то в ее тоне заставило Печаль замереть, пока она натягивала новое платье через голову.

— Куда я приду? — спросила она.

— В хаос, — просто сказала Иррис.

Иррис прижимала ладонь к спине Печали, успокаивая, пока вела ее к месту в наспех открытом зале совета в Летнем замке, а потом Печаль осталась одна.

Она села, и комната взорвалась.

— Это он? — лорд Самад почти стоял, будто хотел забраться на стол и схватить ее. — Это Мэл?

— Конечно, нет, — фыркнул Бейрам Мизил. — Не смеши.

— Если все будут спокойнее… — попыталась Печаль.

— Как ребенок мог пережить то падение? — не слушала ее Тува Маршан. — Люди гибли, пока ныряли за ним. Десять сильных мужчин, умевших плавать.

— Он выжил! — ревел Самад, указывая на Шарона, щеки вице-канцлера потемнели от смущения или гнева.

— Лорды и дамы, прошу… — попыталась вмешаться Печаль, но Самад и Тува спорили дальше, чего не было раньше.

— Если бы Печаль была сыном, вы бы и дальше цеплялись за мечту о вернувшемся к жизни ребенке? Нет! Этим утром все вы, — Тува сделала паузу, указывая пальцем на всех в комнате, — голосовали за Печаль. А теперь? Что заставило вас передумать?

— Как мы можем поддерживать ее теперь? — сказал Каспира. — Нам нужно точно знать, Мэл это или не он.

— Это не Мэл, — кричала Тува. — Мэл мертв.

Печаль сидела и смотрела, как спорит Йеденват. Злые взгляды Шарона кричали ей что-то сделать, но она видела, что не выйдет. Они не послушают. Ни ее, ни друг друга. Не сейчас. Лучше пусть выскажутся, пока не прибыл Харун и рилляне.

И она не знала, во что верила, у нее не было времени подумать об этом. И она молчала, снова думая о том, как Мэл защитил ее. Улыбнулся ей. Она пыталась не смотреть на ссорящихся Самада, Туву, Каспиру и Байрума; скоро они могут быть и не ее проблемой. А его. И весь Раннон будет его.