Фотомагазин на Альгаде. Йоахим останавливается. Он и представить себе не мог, что здесь существуют еще магазины такого рода. Витрина с фотооборудованием: проектор «Супер-8», маленькие серые бобины, сменные объективы, — вещи из того мира, в котором все можно было потрогать рукой. Йоахим в нерешительности стоит перед витриной, пытаясь собрать волю в кулак, хотя с большим удовольствием постоял бы еще, размышляя о старом мире и философствуя о том, что, когда он был молод, мир был объяснимым. Если перенестись на тысячу или две тысячи лет назад, можно было бы объяснить Цезарю все вплоть до 1985 года: двигатели внутреннего сгорания, которые толкают автомобили вперед, камера, которая направляет свет на полоску пленки, локомотив… Но сегодня? Сегодня ничего объяснить нельзя. «Фейсбук» и «Твиттер». И женщины, которые через три года оказываются совершенно другими. Нет. Такого Юлий Цезарь никогда бы не понял.

Вперед, шепчет он и заходит в магазин. Какой-то пожилой мужчина стоит, согнувшись над разобранным фотоаппаратом, лежащим на прилавке. Он поднимает голову:

— Чем могу быть полезным?

Йоахим показывает ему фотографию Елены на своем айфоне, протягивая его прямо к лицу. Ему хочется видеть реакцию. Пока мужчина рассматривает снимок, Йоахим вспоминает тот день, когда он его сделал. Там у рифа, на северной стороне острова, после длительного заплыва.

— Я не смогу распечатать этот снимок с достаточно высоким качеством, — говорит мужчина.

В его голосе совершенно не чувствуется то, что он ее узнает.

— Вы ее знаете?

Мужчина качает головой:

— Знаю ли я ее… А, так это вы звонили? Можете проваливать отсюда.

— Вам о чем-нибудь говорит имя Елена Сёдерберг?

Мужчина подозрительно прищуривает глаза:

— Вам помочь выйти?

Йоахим замечает легкое покраснение на шее, как у маленького мальчика, который сделал что-то такое, чего не следовало.

— Я расследую дело об исчезновении человека. Это женщина, которую я люблю, — продолжает он и чувствует, что «поймал волну».

Впервые он говорит правду. Целый день он словно подкрадывался, даже там, у Гудрун в издательстве, не смея сказать, о чем речь. Теперь — точно: речь идет о любви и ни о чем другом.

Йоахим перехватывает взгляд старика. Пробудится ли в нем сочувствие?

— Мне нужно знать о двух женщинах, — объясняет он. — О Елене Сёдерберг, которая на этом снимке, и о другой женщине, Луизе Андерсен, которую мне нужно найти. Вы их знаете? Хотя бы одну из них?

— Нет, и я вам уже об этом говорил. — Он снова отворачивается к фотоаппарату.

Йоахим стоит не двигаясь. Что ему делать?

— Вы недавно открыли этот магазин? Может быть, прежний владелец знал ее?

— Нет. Вот уже тридцать лет я являюсь владельцем этого магазина и собираюсь быть им еще тридцать лет.

Старик отвечает, не отрывая глаз от прилавка. Йоахим подходит к полке с сумками для фотоаппаратов и штативами, идет дальше к стеклянному шкафу со сверкающими новенькими камерами. Он поворачивается, и его глаза встречаются с парой глаз долговязого молодого парня, глядящего на него из подсобки. Йоахим делает шаг вперед в сторону парня, но тот испуганно отводит глаза и качает головой. Йоахим не знает, что делать. Старик полностью поглощен своим занятием за прилавком, а молодой продолжает смотреть настолько пристально, что не остается никаких сомнений: он что-то знает. Он хочет о чем-то рассказать, но не может, пока старик слышит. Йоахим направляется к выходу.

— Ну что ж, прошу простить за беспокойство.

— Да-да, надеюсь, вы найдете то, что ищете, — отвечает ему старик, быстро поднимает взгляд, и Йоахим замечает в нем какую-то вспышку: агрессии или просто неприязни.

* * *

Йоахим заходит в кафе, садится за столик у окна так, чтобы видеть дверь фотомагазина. В течение следующих нескольких часов в магазин заходит не слишком много посетителей.

Старик и парень выходят одновременно. Парень сразу же уходит вверх по улице, а хозяин лавки стоит и запирает дверь на замок. Решетка опускается перед дверью бесконечно медленно. Йоахим следит взглядом за парнем, пока это возможно. Наконец старик справляется с замком и, к счастью, удаляется в другом направлении. Йоахим бежит по тротуару за парнем и метров через сто замечает его на соседней улице. Догоняет его и кладет ладонь на плечо.

— Ты что-то знаешь? — спрашивает он запыхавшись.

— Нет, собственно, ничего, — отвечает парень в замешательстве.

У него развязался шнурок на левом кроссовке, вымок и запачкался, попав в лужу и грязь.

— Насколько я понял, ты хотел мне что-то рассказать… Что тебе известно?

— Просто дело в том, что Луиза, о которой вы спрашивали…

— Ну?

— Время от времени нам звонят разные женщины, — начинает парень, потупив взгляд.

— Звонят? И что говорят?

— Я этого не знаю. Они разговаривают с Гормом.

— О чем они разговаривают? — Теперь Йоахим проявляет нетерпение, ему хочется нажать на нерешительного собеседника, чтобы выдавить из него ответы на свои вопросы, как выдавливают сок из фруктов, до последней капли.

Парень пожимает плечами:

— Он всегда держит дверь закрытой. Очень часто звонит некая Мисс Дейзи.

Йоахим смотрит, ничего не понимая:

— Кто такая Мисс Дейзи?

— Просто она часто звонит. Они разговаривают вдвоем: она и Горм, — снова неуверенное движение плечами.

— Расскажи-ка мне все, что знаешь, — приказывает Йоахим. — Никто не узнает о том, что ты разговаривал со мной, это я тебе обещаю.

Парень поднимает плечи чуть ли не до самых ушей.

— А больше я ничего не знаю. Я только подумал, может быть, они как-то связаны между собой: та, которую вы ищете, и Мисс Дейзи.

Йоахим вздыхает. Он больше ничего из парня не вытянет, это ясно. Но все-таки кое-что ему удалось разузнать. Имя: Мисс Дейзи. Теперь он сможет ее искать. Если это действительно женщина… Кроме того, он теперь знает точно, что старик лгал. Значит, вероятно, можно еще что-нибудь разузнать. Да, точно, появилась новая зацепка. Он ощутил непривычное чувство спокойствия. У него все-таки есть шанс. Если он найдет Луизу. Если он выяснит, почему Елена называла себя ее именем. Этому должно быть пояснение. Есть надежда.

Психиатр Ханс Петер Росенберг приезжает раз в неделю согласно договору. Раз в неделю Эдмунд высылает за ним самолет, и Росенберг находится у них столько, сколько необходимо. Елена сидит прямо напротив него в гостиной, окна которой выходят на озеро. Она охотнее провела бы время с детьми, так как совершенно не уверена, что разговоры с этим доктором что-то дадут.