Рут смогла бы сделать это. Она смогла бы ловить омаров одна, без помощника. Правда, красить поплавки в розовый цвет и размалевывать желтыми сердечками она бы не стала. «Господи, Флагги, или ты себя совсем не уважаешь?» Рут покрасила бы свои поплавки в приятный классический бирюзовый цвет. А еще она гадала, что это за имечко такое – «Флагги». Наверное, прозвище. Флоренс? Агата? У Рут никогда никакого прозвища не было. Она решила: если станет ловцом омаров (или ловчихой?), то что-нибудь непременно придумает, лишь бы не вставать в такую рань по утрам. Нет, ну правда, зачем умному рыбаку просыпаться в четыре утра? Наверняка как-то можно было без этого обойтись.

– Любуешься нашим видом?

Прямо позади Рут остановился Кэл Кули. Она испугалась, но виду не подала. Медленно обернулась и в упор уставилась на него.

– Допустим.

Кэл Кули не стал садиться. Стоял и смотрел на нее сверху вниз. Его колени почти касались ее плеч.

– Я отправил твоих друзей домой, – сообщил он.

– Мистер Эллис повидался с Сенатором? – спросила Рут, заранее зная ответ.

– Мистеру Эллису сегодня не по себе. Он не смог принять Сенатора.

– С чего это ему не по себе? Он никогда не принимает Сенатора.

– Пожалуй, что так.

– Вы себя совсем вести не умеете. Не представляете, как грубо вы себя ведете.

– Я не знаю, какого мнения мистер Эллис об этих людях, Рут. Я подумал, что сейчас еще слишком рано, чтобы мистер Эллис мог разговаривать с каким-то психом.

– Четыре часа пополудни, оболтус.

Рут очень понравилось, как это прозвучало. Очень спокойно. Кэл Кули еще какое-то время постоял около нее. Он стоял, словно дворецкий, но в его позе было что-то более интимное. Он вел себя вежливо, но при этом стоял слишком близко. Рут это не понравилось. Ей не нравилось говорить с ним, не видя его.

– Почему бы вам не присесть? – наконец проговорила она.

– Ты хочешь, чтобы я сел рядом с тобой, да? – уточнил Кэл.

– Это уж как вам хочется, Кэл.

– Благодарю, – сказал Кэл и сел. – Весьма гостеприимно с твоей стороны. Благодарю за приглашение.

– Здесь ваша собственность. Я не могу вести себя гостеприимно на вашей земле.

– Это не моя собственность, юная леди. Это собственность мистера Эллиса.

– Вот как? Все время об этом забываю, Кэл. Забываю, что это не ваша собственность. А вы об этом тоже порой забываете, да?

Кэл не ответил. Он спросил:

– Как зовут этого мальчишку? Этого мальчишку с бивнем?

– Его зовут Вебстер Поммерой. Кэл Кули это прекрасно знал. Он устремил взгляд на море и рассеянно процитировал:

– «Хитрый юнга Поммерой вставил в задницу стекло. Подошел к мальчишке шкипер и лишился кой-чего».

– Очень смешно, – буркнула Рут.

– Похоже, он славный мальчуган.

– Ему двадцать три года, Кэл.

– Он, похоже, влюблен в тебя. Правда?

– Господи, Кэл. Полная ересь.

– Послушать тебе только, Рут! Ты теперь стала такая образованная. Такие умные слова произносишь. Это так радостно, Рут. Мы все так рады, что дорогостоящее образование приносит свои плоды.

– Чувствую, вы мне зубы заговариваете, Кэл. Разозлить меня пытаетесь. Вот только не пойму, чего вы добиваетесь.

– Это неправда, Рут. Вовсе я не пытаюсь тебя разозлить. Я твой самый ярый сторонник.

Рут язвительно рассмеялась:

– Знаете что, Кэл? Этот слоновый бивень – в самом деле очень важная находка.

– Да. Ты так сказала.

– Вы пропустили мимо ушей историю, очень интересную историю, связанную с необычным кораблекрушением. История просто невероятная, а вы на нее никакого внимания не обратили. И можно было бы на вас обидеться, если бы все не было так чертовски типично.

– Это неправда. Я на все обращаю внимание.

– О да. На кое-что вы обращаете очень даже много внимания.

– Старина Кэл Кули не может не обращать внимания.

– Тогда вам следовало обратить больше внимания на этот бивень.

– Меня заинтересовал этот бивень, Рут. Я его оставил у себя и хочу показать его мистеру Эллису попозже. Думаю, он очень заинтересуется.

– Что это значит – «оставил у себя»?

– Просто оставил.

– Вы его забрали?

– Говорю же, я его оставил у себя.

– Вы его забрали. Вы их отправили домой без бивня. Господи! Кто же так делает?

– Не желаете выкурить со мной сигаретку, юная леди?

– Все вы тут гады.

– Если ты хочешь покурить, я никому не скажу.

– Я не курю, Кэл, мать вашу!

– А я думаю, что ты делаешь много плохих вещей, только никому не рассказываешь.

– Вы забрали у Вебстера бивень и прогнали его? Свинство натуральное. Как же это на вас похоже!

– Ты сегодня такая хорошенькая, Рут. Я тебе это сразу хотел сказать, но не было возможности.

Рут вскочила.

– Ладно, – буркнула она. – Я ухожу домой. Она сделала несколько шагов, но Кэл Кули сказал:

– На самом деле, тебе бы стоило остаться. Рут остановилась. Она не обернулась, она замерла на месте.

По тону Кэла она догадалась, что он сейчас скажет.

– Если ты сегодня не слишком занята, – сказал Кэл Кули, – мистер Эллис хотел бы с тобой повидаться.

Они вместе отправились к Эллис-Хаусу. Молча миновали выпасы и заброшенные сады, поднялись по ступенькам на веранду, вошли в широкие французские двери. Прошли через просторную темную гостиную, потом – по коридору, потом поднялись по скромной задней лестнице – лестнице для прислуги, оттуда – снова по коридору и наконец остановились перед дверью.

Кэл Кули словно бы собрался постучать, но не сделал этого. Он прошел еще немного вперед по коридору и вошел в другую дверь. Он поманил Рут за собой. Она послушалась. Кэл Кули положил тяжелые руки на плечи Рут и прошептал:

– Знаю, ты меня ненавидишь. – И улыбнулся.

Рут промолчала.

– Я знаю, что ты меня ненавидишь, но я могу сказать тебе, в чем дело, если хочешь.

Рут не ответила.

– Так ты хочешь узнать, в чем дело?

– Мне все равно, что вы скажете, а что не скажете, – сказала Рут. – Для меня это не имеет никакого значения.

– Нет, тебе не все равно. Самое главное, – приглушенным голосом проговорил Кэл, – это то, что мистер Эллис просто хочет тебя увидеть. Он уже несколько недель про тебя спрашивает, а я ему соврал. Я сказал, что ты еще не приехала из школы. Потом сказал, что ты помогаешь отцу на лодке.