— А сама-то ты часто наведывалась к нам? — укорил меня братец.

И в сердце разом все похолодело. Оно и правда — тетки ведь совсем не молодые, а сама я ни разу не сподобилась навестить их. Но отец каждый божий день изводил меня постоянными тренировками так, что сама себя не помнила. В первое время, когда я только появилась в доме лорда Сарфа, он то и дело советовал остаться дома, никуда не ездить в целях моей безопасности. А я — дура такая — велась на все его речи. Еще и письмо лорда Вардаса вывернуло мою душу так, что ни о чем нормальном думать не могла. Пусть моя жизнь и напоминала тянущуюся за неведомым пастухом овечку на привязи, но все же…

Хороша родственница — ничего не скажешь.

— Не бери в голову, Гинта, — усмехнулся Легарт, — ты ни в чем не виновата. После того турнира меня завалило работой, словно лавиной, сошедшей с гор. Сам виноват. Только… я ведь доверял твоему отцу и считал, что уж кто-кто, а Богарт позаботится о своей дочери.

Ага. Позаботился. Еще как! Прокатил с ветерком да по ухабам.

— А он тебя в логово к самим отступниками отправил, сумасшедший.

Кузен тяжко вздохнул.

— Ты не серчай на меня. Я поэтому и явился сюда первым делом, пока они там с Вардасом отношения выясняют, чтобы забрать и увезти тебя от этого сумасшествия подальше.

— Думаю, что свою возможность влиять на жизнь Гинтаре вы упустили, — философски заметила вайдела Беата, — дайте теперь право ей самой сделать свой выбор.

— Я не против, только беда вся в том, что в столице не стало спокойнее, — грустно молвил кузен, — наступило затишье, но, как водится, затишье это — перед бурей. Готовится новый бал и при дворе собирают снова претенденток на сердце короля и… не только. Дейделис наводнили эльфы, а одна из их принцесс примет участие наравне со всеми девушками.

— А мне-то что? Я больше в этом участвовать не буду!

— Будешь!

От этого голоса я подпрыгнула. А за спиной кузена спокойно возник лорд Сарф.

Фух! Эти его штучки!

Браггитас, застигнутый врасплох, только выругался сквозь зубы.

— Доброе утро, лорд Сарф! — бодро поприветствовал Легарт моего батюшку, только вот в глазах его полыхнула отнюдь не доброжелательность. — И как прошла ваша встреча с благородными эльфами?

— Злитесь, что вас на нее не пригласили, лорд Браггитас? — в обычной своей ехидной манере поинтересовался отец.

— Ну, что вы! — усмехнулся брат. — Я провел время с большей пользой: наконец, навестив сестру!

— И выбив зубы охране при входе!

Вот это новость! Кузену нельзя было видеться со мной. Его не допускали ко мне вообще?

— Увы, уж больно они старались исполнить ваш приказ! Так что, пришлось применить силовые методы общения.

— Может, кто-нибудь объяснит мне, что происходит?! — терпеть эту словесную перепалку было выше моих сил. — Почему моему брату не разрешалось меня навещать?

Лорд Сарф тяжко вздохнул и обернулся ко мне.

— Ему не запрещалось тебя навещать, просто для этого у него были определенные дни, в которые он не соизволил появится.

— Потому что у меня в это время были неотложные дела! — зло процедил Браггитас.

— Увы, у дознавателей нет святочных дней, если вы вдруг не в курсе, лорд Сарф?

— Довольно! — вся эта ситуация мне не нравилась, а в душе опять закралось неприятное подозрение. — Легарт — мой кузен, и имеет право навещать меня, когда угодно.

— Как скажешь, дорогая, — спокойно согласился батюшка.

— А еще я хочу навестить своих тетушек. Сегодня же!

Чуть было ногой не топнула при этих словах.

— Ты еще не окрепла после ранения.

— Не сахарная, не растаю! К тому же я давно их видела.

Я внимательно смотрела на отца. Он, недовольно вздохнув, ответил:

— Только в сопровождении охраны.

— Ваша охрана оказалась бессильной против Браггитаса, где гарантия, что они обо мне позаботятся при более серьезном нападении?

— Я уже заменил этих болванов на более подготовленных людей из своих подчиненных.

— Как я рада! — я демонстративно всплеснула руками. — И последнее: ни в каких отборах я участвовать не стану. Ни за что!

— Будешь! — снова ледяным тоном изрек батюшка.

— Нет! — одновременно с отцом воскликнул Легарт.

— Это больше не ваше дело, лорд Браггитас! — жестко осек его отец.

— Мое, если дело касается Гинты! Она мне не чужая. А ты и так показал себя никудышным опекуном, чуть не убив ее!

Вайдела Беата, скромно стоявшая в сторонке до этого момента, тихо ахнула.

— Я действовал вполне обдуманно, к тому же моя дочь была предупреждена о последствиях.

Я понурила голову.

— Легарт, это правда!

— Ничего подобного, Гинта! — похоже брат решил не сдаваться. — Этот хитрый змей специально выманил на тебя всю эту компанию, ты не поняла?

Я посмотрела на каменное лицо отца. Казалось он был совершенно безучастен к словам брата, и все же… что-то было не так!

— Приспешники Савра отлавливали молоденьких девиц для проведения его темных ритуалов, но все, видимо, было безрезультатно. Пока на их пути не встала сама послушница Живы!

— Ох, Пречистая! — всплеснула руками моя наставница.

— Страшно подумать, что бы могло произойти, если бы не все пошло по плану! — на Легарта было страшно смотреть, когда он в гневе. — Так, Богарт? Или же по плану прошло не все?

Отец молчал.

— А теперь ты решил продать ее эльфам! И что же они предложили в замен, лорд Сарф?..

8.2

Меня безумно мутило, как, впрочем, и всегда от длительной езды. В этот раз меня трясло знатно уже добрую пару часов. Я молчала, вайдела Беата, которой езда тоже не доставляла никакого удовольствия, только понимающе смотрела на меня. При въезде в столицу, нас одолели еще и уличные запахи, коих тут было немыслимое количество и в самых невероятных сочетаниях. В повозке было довольно прохладно, поэтому мы отчаянно кутались, и не высовывали покрасневших носов из теплых меховых накидок, предусмотрительно выданных нам еще в доме батюшки.

— Девочка моя, ты мрачнее грозовой тучи, — не выдержав, прервала молчание старая наставница, — может это было слишком опрометчивое решение — покинуть твоего батюшку.

— Опрометчивым было покинуть Обитель! — возразила я, поборов сильный спазм в желудке. — Но тогда решала не я, а вайдил — доверился королю, моему кузену и лорду Вардасу.

— Мы все хотели для тебя лучшей доли, — грустно улыбнулась вайдела Беата, — могли ли мы в страшном сне представить… такое?