– «Мальборо» пять пачек, – привычно перечислил он, – пиво «Тихорецкое», шоколадки – как обычно…

…

– С вас двести шестьдесят рублей…

Мужчина отсчитал деньги – он еще не привык к российским деноминированным рублям. Хотя купюры выглядели точно так же – только три нуля убрали.

– Пожалуйста…

Он сложил товар в сумку и только хотел идти, как продавщица крикнула:

– Мужчина!

…

– Вы зачем фальшивыми деньгами расплачиваетесь?!

Наигранно было на уровне местного ДК, но в темном, почти зимнем шахтинском переулке и так сойдет.

– Простите?

– Деньги фальшивые!

Массивные фигуры уже выступили из темноты.

– Э, фрайер…

…

– Ты чо фальшаком тут башляешь? Думаешь, тут одно лошье обитает?

Здесь снова сыграла свою роль неподготовленность офицеров КГБ-СБУ. Любой милицейский опер, особенно из тех, что реально боролись с преступностью, а не по кабинетам просиживали, развел бы ситуацию на пальцах, тем более при наличии пистолета. Но офицеры КГБ, которых при Андропове наверстали не одну сотню тысяч и которые по жизни имели дело не более чем с пачкунами-антисоветчиками, у которых допытывались, где они взяли самиздатовский «Архипелаг ГУЛАГ», с братвой дела никогда не имели. И пистолет в их руках был скорее инструментом создания проблем, а не их решения.

– Я заменю купюру.

Еще одна ошибка – офицер СБУ достал бумажник, который у него тут же выхватила сильная трудовая рука…

– В чем дело?!

– Базар не в этом, – начал лепить предъяву бригадир, – здесь мы главные. И если ты в городе фальшак раскидываешь, то должен объявиться. Как положено. Доляшку на общак отстегнуть. Ты кто такой? Кто у тебя старший?

Пока что бригадир особо буром не пер, понимая – мало ли кто перед ним. Может, это какие-то авторитетные… потом сам и виноват будешь…

Из машины, почувствовав неладное, вылез еще один эсбэушник. На грех – армянин.

– Что вам надо?

– О! А ты кто такой по жизни?

…

– Здесь черной масти не место…

Офицер СБУ решил действовать. Как его учили. Сунув сумку с продуктами первому – тот от неожиданности вцепился в нее обеими руками, – он врезал второму и рванул к машине.

«Девяносто девятая» с визгом тормозов блокировала «УАЗ».

– Стоять, суки!

Кто-то из бандитов выхватил переделку из газового револьвера на мелкашку и выстрелил в спину убегающим. В ответ из «УАЗа» заговорил автомат…

Блатных мест в Шахтах было достаточно много, сам город представлял собой сеть сросшихся шахтерских поселков и был очень обширен. Одним из них было кафе «Вираж», где в этот день кушал свой ужин авторитет по кличке Сирота, поставленный смотрящим по Шахтам и Шахтинской области ростовской сходкой.

Сирота вырос из обычного бригадира, он долго не высовывался, но и врагам спуску не давал, город держал крепко. Сам по себе город не имел особого значения в условиях массового закрытия шахт, и теперь основной поток денег давали торговля (усыхающая) и контрабанда. Контрабанда – в основном спиртовая, спирт шел с Кавказа как в виде спирта в фурах, так и готовой водярой. Также шли сигареты, а в обратную сторону – угнанные тачки из Европы. Таких, впрочем, тоже становилось все меньше и меньше.

В этот день все было как обычно, быки стояли на своих местах, щупали официанток, Сирота кушал свой ужин и присматривался, нет ли за столиками телки, с которой можно приятно провести время, – телки были, но они тут всю дорогу тусовались, а новых не было. И в это время у кафе затормозила битая «девяносто девятая», а водила, дожидавшийся хозяина у новенького «БМВ», достал помповый «Маверик» и передернул затвор…

Но это были свои.

Посетители спешно, один за другим, расплачивались у стойки и уходили. Сирота исподлобья смотрел на побитого Бесика. В бригаде Ствола он был шестеркой, на подхвате. Бесик выглядел неважно: на щеке наливался синяк, у глаза тоже, и сам скособоченный.

– Сколько их было?

– Четверо! – Бесик решился завысить только на одного – один за рулем был.

Но в принципе это было правильно – двое дрались, один за рулем, один с автоматом.

– Как выглядели?

– Один черный, точняк.

– Пиковый?

– Да! – выкрикнул Бесик.

Кавказцы, значит.

– Еще чо?

– Я не видел больше. Ствол сказал мне, сиди за рулем и не дергайся, если начнется махач – тачку их тормознешь, чтобы не ушли. Ну, тут махача полетела, я подскочил, тачку поперек им поставил – и тут из автомата саданули. А потом их водила на прорыв пошел. Нашу тачку разбил, сука!

– У них тачка какая была?

– «Буханка».

– Какая?

– Ну этот! «Уазик»!

Один из бригадиров пихнул Бесика сзади.

– Не свисти. На такой тачиле ни один уважающий себя пацан ездить не будет.

Сирота мрачно посмотрел на бригадира, тот шаг назад сделал.

– Чо они говорили – слышал?

– Не. Только пальбу.

– Номер запомнил?

– Ага!

Сирота посмотрел поверх шестерки.

– Пробили по базам, – ответил один из бригадиров, – вышли на Волочая. Тачки с таким номером нет и быть не может. На всякий случай заявили в угон.

Сирота задумался. Потом достал бумажник, отсчитал пятьсот баксов. Деньги невелики, но так авторитет и ставится. Если кто-то из бригадиров задумает отделяться – его рядовые быки могут не понять.

– Отдохни. Отдохнешь, выходи на работу. Ты себя правильно повел, предъяв к тебе нет. К врачу в больничку сходи, проверься. Здоровье беречь надо…

Когда единственный свидетель произошедшего отвалил, Сирота, помрачнев, посмотрел в лицо бригадирам:

– Что произошло? Кто знает?

…

– Володя, что скажешь? Ты со Стволом корефаном был.

Здоровяк, бывший штангист, пожал плечами.

– Да фигня какая-то, – раздраженно сказал он. – Ствол сам ничего не говорил. Я к Мамонтенку на больничку в Ростов ездил, тот сказал – какие-то левые на районе пасутся, Стволу передали. Тот решил разобраться, предъяву кинуть, если чо.

– А кто Стволу передал?

– Мамонтенок не знает. Он сказал – вообще ничо такого не ждали, ствол только у Парафина был, он всегда таскает. На бошку больной.

– Был, – веско сказал один бригадир.

– Дальше? – спросил Сирота.