Дверь в этом автобусе была сзади, я прыгнул – с «ПКМ» в одной руке и найденной в салоне винтовкой «СВД» в другой. Перекатился по мерзлой земле, автобус уходил. Занял позицию… просто на поле, не было тут нормальных позиций. Вот… показался нос бронетранспортера… нет, БРДМ это была. Машина тяжело плюхнулась в канаву, взвыла мотором… расстояние было всего ничего, двухсот метров не было. Попасть с этого расстояния в триплекс, пусть и с незнакомой винтовки… я попал с первого же выстрела. Потом еще раз. БРДМ остановился – и я открыл огонь из пулемета Калашникова по бронемашине и по бегущим с трассы солдатам…

– Это что?

Тон человека, положившего на рычаг телефонную трубку, не предвещал ничего хорошего. Он сплюнул в пепельницу и еще более угрожающим тоном повторил:

– Это, я вас спрашиваю, что?

Депутат Назарчук, сидя напротив в дорогом кресле, невозмутимо достал пачку сигарет и закурил.

– Все нормально, Олег Викторович.

– Нормально? Исполнитель ушел. Кучу народа покрошили, сейчас там, на даче, журналисты собираются. А сейчас еще хлеще – они прорвали блокпост. Расстреляли бронетранспортер, положили солдат, ментов. Это у тебя – все под контролем?

Назарчук хладнокровно кивнул:

– Бандитские разборки. Не впервой. А насчет исполнителя… там мой человек. Все нормально…

– Смотри у меня, Витя… делаешь грязно, крови много. Вляпаешься – думаешь, я за тебя жопу подставлю? Не…

Сказано, что мы должны прощать своих врагов.

Но нигде не сказано, что мы должны прощать своих бывших друзей.

Козимо Медичи

– Жека?

…

– А зачем ты меня сдал-то? Вроде не чужие друг другу.

…

– Ты только резких движений не делай. А то пострадаешь. И автомат… автомат положи…

Жека сел на старый колченогий стул. Автомат бросил в угол какого-то заброшенного склада на окраине испугавшегося оскала капитализма и развалившегося колхоза, где мы прятались в ожидании ночи.

– Как понял?

– Да понял, чего тут не понять. Слишком много они про меня знали. С самого начала.

…

– Там, в городе, тебя реально приняли?

– Да.

– А потом?

– Суп с котом! – огрызнулся Жека. – Ты наших не знаешь, если надо сломать – сломают. Тут у нас такие костоломы обитают…

– Молодогвардейцев – не сломали…

– Фигня все это. Молодогвардейцы… Поставили бы перед тобой бабу твою и сказали: или колешься, или мы ее в общую хату к мужикам на весь день определим. А тебя рядом на выстойку поставим – слушать.

– Дешево.

– Как есть. Не тебе судить.

– И чо дальше?

– Дальше… дальше, сказали, тема – Папу сработать. Дублер будет. Я сразу понял – пипец нам. Мне и тебе. Грохнут и одного, и другого. С самого начала думал – как сорваться. Как только пошли дачку штурмовать, я с ходу просек.

– А кто штурмовал – знаешь?

– Динамо, – Жека сплюнул, – теперь они главные. Динамо – сто пудов.

…

– Так что делай что хочешь, братан. Тебе решать. Только помни – если бы не я, исполнили бы тебя на этой дачке. Как пить – исполнили.

Где-то неподалеку пророкотал вертолет. Нас ищут…

Ну, вот. Как-то так. И что делать теперь? Что бы вы сделали на моем месте?

Не знаете? Вот и я… не знаю…