– Неправда ваша, – миролюбиво возразила я, обретя состояние полного благодушия. – Ольга Леонтьевна сама жаловалась, что минувшей ночью практически не спала. А вы, Лилиана Сергеевна, в свою очередь жаловались на то, что ваша подруга детства дрыхнет без задних ног и не слышит ваших неоднократных звонков.

– Оль, так это ты шлялась в потемках по своему дворцу, когда мы приехали? – обрадовалась Наташка. – Надо же так удачно загримироваться! Ну вылитая Полина.

– Нет!!!

Это Ольгино восклицание прозвучало так истерично, что я (такая жалость!) выронила изо рта конфету с ликером. А при попытке ее поднять, нечаянно раздавила ногой. Сразу же возникло два неприятных ощущения – одно во рту, другое на ступне. Ох, не следовало скидывать туфли. Наташка подскочила на стуле и добавила третье неприятное ощущение. Ложка с салатом, которым она намеревалась закончить трапезу, с испугу взметнулась вверх и со снайперской точностью выстрелила содержанием мне в волосы. Устраивать себе головомойку в мои планы на поздний вечер не входило, и я очень расстроилась.

– Да шляйся ты, Ольга Леонтьевна, по ночам, где хочешь! – ругалась Наташка, сгребая салфеткой с моей головы салат. – Не нагулялась в XVIII веке, гуляй в XXI. Только зачем же так орать?! Ир, вставай, напяливай свои туфли, и идем отсюда. В гости пригласили, называется… Теперь пусть сами моют посуду.

Ольга слетела с дивана и встала в дверях:

– Вы с ума сошли! Наташка, что ты мелешь?! Не надо так уходить. С таким настроением. Ну извините меня, если… Нервы сдают. Ляна! Включи чайник. Я его только что выключила. Хорошо, я скажу, где была той ночью… Нет, не могу. Это не только моя тайна. Ляна! Да включи же, наконец, чайник!

Голос у Ольги сник, сама она обмякла и почти повисла на ручке двери.

– Честное слово, я клянусь вам, мое отсутствие не имеет никакого отношения к…

– О как! Никогда еще не отдыхала в сумасшедшем доме, – тихо поделилась со мной Наташка. – Впрочем, ты тоже. Но для разнообразия… Лянка, ты чайник включила?

Зря подруга этим интересовалась. Достаточно было хоть краем глаза взглянуть на Ляну, чтобы понять – она вообще с места не сдвинулась. Сидела, напружинившись, и испепеляла Ольгу таким злым взглядом, от которого даже мне, не являвшейся объектом столь пристального внимания, стало страшно.

– Спасибо за гостеприимство, все было очень вкусно, жаль набранных на ночь килограммов, но это пустяки. Пойдем, Ирина Санна. Нам надо успеть к себе, пока привидения не разгулялись. А может, они нас и проводят? Ирка, держи свои туфли.

– Я лучше босиком. У меня шоколадная лепешка на ноге прилипла. Надеюсь, не сочтут воровством – на черный день. Да. Пойду босиком. Туфли жалко.

– Воровать нехорошо. Немедленно верни лепешку хозяйке, и отчаливаем. Нам завтра рано вставать. На… этюды. Нас Святослав Валерьевич приглашал.

Припадая на пятку, я прошлепала в ванную, включила воду и, не долго думая, сунула под струю проблемную левую ногу прямо в колготках. Двойной положительный эффект. Жаль, что одновременно нельзя окунуть и проблемную голову. А к моменту моего возвращения мир в компании был уже восстановлен. Все трое рыдали горючими слезами. «Ага!» – глубокомысленно сказала я сама себе, вернулась в ванную и, не торопясь, помыла голову. Тройной положительный эффект. Шампунь у Ольги был замечательный. Что не удивительно, подруга детства – косметолог.

Домой мы с Наташкой возвращались под соловьиные песни в компании двух симпатичных «привидений» – Черного монаха и Бедной Насти. Оба считали, что сегодняшний спектакль ни к чему. Народ, взбудораженный вечером знакомств, успел озвереть настолько, что «привидения» серьезно опасались за свою форму одежды – разорвут, приглашая на посиделки с выпивкой.

– А вы закройтесь в подвале и не вылезайте. Выть да стонать можно и оттуда, – посоветовала Наташка.

Я была такого же мнения:

– Поизгаляетесь положенное время и отчалите. Вот только как незаметно проникнуть во дворец?

– Да у нас своя дорога – через черный ход, – пояснил Иван. – Двери закрыты, но у нас есть свои ключи. Правда, вам затем придется пройти наверх по парадной лестнице через холл. Второй и третий этажи запасной лестницы Ольга Леонтьевна посчитала нецелесообразным открывать сегодняшней ночью.

– Из-за Полины? – наивно поинтересовалась я.

– И вы туда же! – укоризненно покачал головой Иван, поигрывая ключами от двери черного хода. – Полина – миф. Легенда о верной и чистой любви, поставленная на коммерческую основу. Не вздумайте обсуждать эту тему с Ольгой Леонтьевной. Она и так натерпелась. Кто-то методично над ней издевается. Я имею в виду историю с перемещением портрета женщины, которую мы называем Полиной.

Он открыл входную дверь, вежливо пропуская нас вперед, мы шагнули в уже знакомый с ночи коридор и оказались в полной темноте…

Дальнейшее запечатлелось, как один единый кошмар. Иван попытался нашарить выключатель, но мы ему невольно помешали. Из подвала донесся такой жуткий вопль, что даже я изменила своей привычке застыть и не сходить с места в ожидании лучшего времени. Кубарем мы выкатились на улицу. Разумеется, прихватив Ивана. Может, он этого и не желал, да кто ж его спрашивал. Ему единственному удалось устоять на ногах.

– Ах ты мразь болотная! – заорал он и в припадке храбрости, основанной на неверии в существование потусторонних сил, кинулся обратно.

Наташка завопила и потребовала сообщить, с какой именно стороны следует обежать дворец, чтобы попасть на еще не закончившийся праздник жизни. Бедная Настя охнула и, задрав подол своей хламиды, резво рванула следом за своим «легендарным» и одновременно официальным любимым. В коридоре слабым мерцающим светом зажглись настенные светильники, было слышно, как Черный монах почем зря кроет электриков, не проверивших исправность ламп дневного света. Следом донеслось его обращение к Анастасии:

– Держи ключи, откроешь женщинам дверь в холл. Я в подвал…

– Подожди меня, я быстро… Дурацкий ключ! Все время заедает. О! Нормалек, – раздался голос Насти.

И в это время из подвала донеслось пьяное пение:

– «Ккак жжинну ччужжууую-у… ччерт! А-абнималл беррезку!»

– В XVIII веке этого еще не пели, – воспряла я духом.

– Как туда попал этот придурок? – удивилась Настя. – При закрытых дверях…

– Чего спьяну не сделаешь… – заметила Наташка. – А вы у этого запевалы спросите. Если он помнит.

– Морду бы ему набить, – прорычал Иван. – Все равно не поймет – кто, а до утра вообще обо всем забудет.

Он начал спускаться вниз.

– Стой! – крикнула Настенька. – Нам нельзя спускаться одним. Мы же в спецшмотках. Еще окочурится со страха, потом отвечай за него.

Настя помялась, не зная, как к нам обращаться. Женщины? Как-то неудобно…

– Она – Наталья, я – Ирина. И мы готовы демонстрировать свою живительную силу в вашем подвале. Если, конечно, он освещается.