Знать о метилртути необходимо. Вещество попадает в организм вместе с морепродуктами и выбросами производств. Метилртуть накапливается в жировой ткани и способна проникать через гематоэнцефалический барьер. Именно этот барьер защищает головной мозг от веществ, находящихся в крови, и не позволяет им проникать в него. Метилртуть попадает туда. И поэтому отравления ей возникают при меньших дозировках, они намного опаснее и, увы, встречаются чаще, чем отравления металлической ртутью.

Ещё страшнее оказывается для всего живого диметилртуть, (CH3)2Hg. Она проходит через одежду, перчатки и кожу и мгновенно оказывается в организме. Смертельной оказывается доза всего лишь в 0,05–0,2 мл. Диметилртуть преодолевает гематоэнцефалический барьер и воздействует на мозг. Вещество может накапливаться в организме, из-за чего симптомы отравления могут появится спустя недели или даже месяцы. Так произошло и с американским химиком Карен Веттерхан, которая умерла спустя несколько месяцев после случайного попадания диметилртути на кожу. Её, опытного специалиста, не спасли ни перчатки, ни знание опасного соединения.

Его называют тихим убийцей. Ни цвета, ни запаха – обнаружить его крайне сложно. А выделяться этот газ может при самых обычных обстоятельствах. Например, при топке печи. Именно так умер французский писатель Эмиль Золя.

Угарный газ, он же монооксид углерода, имеет формулу СО. Он, как и углекислый газ, образуется при сгорании органики, но есть существенное отличие. Углекислый газ – продукт полного сгорания, а угарный газ образуется, когда кислорода в процессе горения недостаточно.

Отравление угарным газом – вещь нередкая и сегодня. А раньше, когда топили в основном дровами или углём, – люди травились регулярно. На Руси бани топили по-белому и по-чёрному. Если в бане был дымоход и весь дым шёл туда, такую баню называли белой. В тех банях, где дымохода не было, дым выходил через двери. Сажа оседала на стенах, отчего они становились чёрными. Отсюда и название. В чёрных банях необходимо было выждать, пока дым не сойдёт, ведь в нём был угарный газ. Если зайти раньше времени, можно было надышаться этим газом. Это и есть первоначальный смысл слова «угореть» – то есть буквально отравиться угарным газом. Сегодня основные источники отравлений – это пожары, промышленные аварии и выхлопные газы автомобилей.

В чём опасность монооксида углерода? Он имеет сродство к гемоглобину в 200 раз больше, чем кислород. Из-за этого он связывается с ним, образует карбоксигемоглобин и замещает гемоглобин, насыщенный кислородом. Наступает кислородное голодание клеток и тканей. Долгое кислородное голодание приводит к необратимым изменениям работы нервной системы, сердца, почек и печени.

Концентрация карбоксигемоглобина в крови более 50–60 % смертельна. Для пожилых людей этот процент ещё меньше – до 25 %.

Представим человека и помещение, в котором постепенно повышается концентрация угарного газа. При 0,08 % СО в воздухе человек почувствует головную боль, головокружение и удушье. Повышение концентрации до 0,3 % вызовет шум в ушах, галлюцинации. Человек может потерять сознание и не суметь оказать себе помощь. Если концентрация СО возросла до 1 % и выше, то человек теряет сознание от пары вдохов и может умереть через две-три минуты. В крови таких погибших концентрация карбоксигемоглобина достигает 70–80 %.

Количество отравлений сократилось, когда перешли на центральное отопление. Тем не менее ежегодно в США от отравления угарным газом погибает до 6 тыс. человек. В нашей стране почти половина бытовых отравлений – это отравления СО. Угарный газ по-прежнему остаётся тихим убийцей.

Как вам идея для стартапа: вафли с мышьяком? После них кожа становится белоснежной, буквально прозрачной, без пятен и веснушек, что придаёт образу таинственность. Не очень? А в начале XX века вафли с мышьяком от доктора Розы пользовались большой популярностью.

О том, что мышьяк ядовит, знали давно. Но это не мешало использовать его в медицинских целях или для травли грызунов. Отсюда и возникло русское название яда – «мышьяк».

Мышьяк и большинство его соединений не только токсичны, но и канцерогенны (то есть провоцируют рост злокачественных опухолей). Неорганические соединения мышьяка намного опаснее, чем сам металл или его соединения с органическими радикалами.

Мышьяк может присутствовать в воде и воздухе вследствие их загрязнения. Основные источники – металлургия, пестициды и инсектициды, разработка месторождений мышьяка и металлов, в рудах которых он присутствует. Всемирная организация здравоохранения считает, что около 140 млн людей из 50 стран потребляют воду с концентрацией мышьяка существенно выше безопасной (безопасной концентрацией считают 10–5 г на 1 литр воды). В основном этот элемент попадает в организм в виде триоксида – As2O3. Летальная доза триоксида мышьяка – 19 мг/кг веса.

При остром отравлении первые симптомы появляются спустя несколько часов: металлический привкус, затруднённость глотания, тошнота и рвота, боль в области живота, возможны судороги или даже кома. Если пострадавший выжил, на этом беды не заканчиваются: спустя несколько недель происходит поражение нервной системы и нервные расстройства.

Если соединения мышьяка попадали в организм долгое время и небольшими дозами, это может вызвать онкологические заболевания, анемию и проблемы с печенью.

Когда мышьяк попадает в организм, его биотрансформация идёт по двум механизмам:

• реакции восстановления и окисления;

• реакции присоединения мышьяка к органическим группам (реакции метилирования).

В целом это нарушает регуляцию клеточных процессов на молекулярном уровне: способствует окислительному повреждению ДНК, изменяет экспрессию генов, повреждает механизмы регулирования клеточного деления и провоцирует разрастание тканей, создает устойчивость к апоптозу, то есть механизму самоуничтожения повреждённых клеток. Чаще всего хроническое воздействие соединений мышьяка приводит к раку лёгких, кожи и мочевого пузыря. Однако в малых дозах, наоборот, мышьяк и его соединения используют для лечения рака крови – лейкемии.

Отравление свинцом (Pb) – самое частое отравление металлами. Сейчас мы знаем о чрезвычайной токсичности соединений свинца. Но в Древнем Риме ацетат свинца использовали в качестве подсластителя, так называемого свинцового сахара. Такой сахар использовали не меньше мёда, добавляя его в вино. И всё это при его токсичности, о которой римляне знали уже тогда.