– Э, погодите-ка, – говорю я. – Он же не умер. Он просто… вы же только что сказали, что он поехал в библиотеку?

На лице Тиндэлла написано другое.

– Он не вернется.

Тиндэлл качает головой.

– Не вернется, не вернется.

Знакомый коктейль – но теперь больше ужаса, чем любопытства – просачивается мне в желудок. Неприятное ощущение.

– Я слышал от Имберта, а тот от Монсефа. Корвина в ярости. Пенумбру сожгут. Сожгут! Для меня это конец!

И для вас!

Он тычет пальцем в Розмари Лапен. У нее сильно трясутся щеки.

Я не понимаю ни слова.

– Как это мистера Пенумбру сожгут?

– Не его самого, – поясняет Тиндэлл, – а книгу – его книгу! Но это не лучше, даже хуже. Лучше бы плоть, чем слово. Сожгут его книгу, как Сондерса, Моффата, Дона Алехандро, врагов Неразрывного Каптала. Он, ему, Гленко, самое ужасное – у него десяток новичков! И все брошены, потеряны.

Он смотрит на меня мокрыми безнадежными глазами и выпаливает:

– А я почти уже закончил!

Да, я всерьез вляпался в какой-то культ.

– Мистер Тиндэлл, – говорю я бесстрастно. – А где это? Где находится эта библиотека?

Тиндэлл качает головой.

– Я не знаю. Я всего лишь новичок. А теперь и не смогу, не стану… если только…

Он подымает голову. В глазах у него проблеск надежды, и он опять задает тот же вопрос:

– Вы можете управлять магазином?

Я не могу управлять магазином, но могу им воспользоваться. Спасибо Тиндэллу, я знаю, что Пенумбра где-то попал в беду, и знаю, что по моей вине. Как и почему, не имею понятия, но это безусловно из-за меня Пенумбра отправился в дорогу, и я не на шутку о нем беспокоюсь. Этот культ, похоже, придуман специально для того, чтобы облапошивать стариков-книголюбов – сайентология для образованных пенсионеров. Если так, то Пенумбра уже крепко запутался в паутине. Словом, хватит терять время и строить догадки: я обыщу круглосуточный книжный магазин мистера Пенумбры и постараюсь найти нужные мне ответы.

Но сперва туда нужно проникнуть.

Середина следующего дня, я стою на Бродвее, ежась и созерцая витринные стекла, и вдруг рядом со мной откуда ни возьмись появляется Оливер Гроун. Бог мой, такой крупный мужик и так бесшумно ходит.

– Что случилось? – спрашивает Оливер.

Я окидываю его взглядом. А если Оливера уже вовлекли в этот культ?

– Ты чего тут стоишь? – спрашивает он. – Холодно же.

Нет. Он, как и я: посторонний. Но, может, хотя бы посторонний с ключом?

Оливер качает головой.

– Дверь никогда не запиралась. Я просто заходил и сменял мистера Пенумбру, понимаешь?

Правильно, а я сменял Оливера. Но теперь Пенумбры нет.

– Вот, теперь торчим тут.

– Что ж. Можно попробовать пожарный выход.

Через двадцать минут мы с Оливером пускаем в ход лазательные навыки, натренированные на сумрачных стеллажах Пенумбры. У нас монтерская стремянка, купленная в хозмаге за пять кварталов отсюда, и мы установили ее в узком проходике между нашим книжным и стрип-клубом.

Тощий бармен из «Попок» тоже тут, посасывает сигарету, сидя на перевернутом пластмассовом ведре. Он бросает на нас лишь взгляд, а потом возвращается к своему телефону. Кажется, играет во фруктового ниндзя.

Первым лезет Оливер, а я держу лестницу, потом лезу следом сам. Мы словно в неизведанных землях. Я понимал в теории, что этот закоулок есть и что там есть пожарная лестница, но и сейчас не соображаю, где там вход в магазин. В нашем книжном есть обширная дальняя часть, куда я редко захожу. Позади парадных коротких стеллажей и сумрачных глубин Дальнеполочного фонда располагается каморка для персонала с кургузым столиком и тесной уборной, а за ней – дверь с надписью «Не входить», ведущая в кабинет Пенумбры. Этот запрет я принимал всерьез, как и правило номер два (о неприкосновенности Дальнеполочного фонда); честно, по крайней мере, пока не вмешался Мэт.

– Ага, за дверью ступеньки, – сообщает Оливер. – Ведут наверх.

Мы переминаемся с ноги на ногу на площадке пожарной лестницы, которая на каждое наше движение отвечает металлическим визгом. Перед нами широкое окно, старое стекло в поцарапанной и изъязвленной деревянной раме. Я тяну, оно не поддается. Оливер наклоняется, тихонько по-аспирантски крякает, и вот окно распахивается с хлопком и скрежетом. Я бросаю взгляд на бармена внизу. Он не обращает на нас внимания с прилежанием человека, для которого не обращать внимания – часть работы.

Через окно мы прыгаем в темный кабинет Пенумбры на втором этаже.

Хрюканье, возня, громкое «Ой!», и наконец Оливер находит выключатель. Расцветает оранжевым светом настольная лампа на длинном письменном столе, освещая окружающее пространство.

А Пенумбра куда сильнее заморочен, чем можно было подумать.

Стол у него заставлен компьютерами, ни один из которых не произведен позже 1987. Вот антикварный TRS-80, присоединенный к шоколадного цвета коренастому телику. Узенький «Атари» и IBM PC в ярко-синем пластиковом корпусе. Длинные коробки, набитые дискетами, и стопки пухлых мануалов с квадратными буквами на обложках:

Откусите от вашего «Яблока»

Несложные программы для развлечения и пользы

Мастер-класс по «ВизиКалк»

Возле писюка стоит продолговатый металлический ящичек с двумя резиновыми манжетами наверху. Рядом старый дисковый телефон с длинной выгнутой трубкой. Наверное, ящичек – это модем, видимо, самый старинный на свете: когда нужно выйти в сеть, вставляешь телефонную трубку в эти резиновые муфты, будто компьютер в буквальном смысле кому-то звонит. Прежде я такого никогда не видел, только в ехидных записях «не поверите, вот так оно и работало» у всяких блоггеров. Я ошарашен, ведь выходит, Пенумбра в какой-то момент своей жизни тоже прокрадывался в киберпространство.

На стене позади стола висит карта мира, огромная и очень старая. На ней нет ни Кении, ни Зимбабве, ни Индии. Аляска – незанятое пространство. В карте поблескивают воткнутые булавки. Ими помечены Лондон, Париж и Берлин. Помечены Санкт-Петербург, Каир и Тегеран. И еще какие-то города – и все это, должно быть, книжные магазины, небольшие библиотеки.

Пока Оливер ворошит стопки бумаг, я включаю компьютер. Рубильник переключается с громким щелчком, и машина с рокотом оживает. Звук будто от взлетающего самолета: сначала громкий рев, потом визг, потом стаккато – «пик-пик». Подскакивает Оливер.

– Ты что делаешь? – шепчет он.

– Ищу данные, как и ты.

Не знаю, почему он шепчет.

– Но что если там какая-нибудь дрянь? – спрашивает он по-прежнему шепотом. – Вроде порнухи.