Счёт потерь от раскалённого свинца снова открыла Афалия. Головная шестёрка разделилась: двое перебежками двигались по узкой дороге, а четверо — чуть выше по тропинке. Выждав, пока вся компания втянулась в узость, девушка стала целить лидера четвёрки. Тот как раз подошёл к сложному участку, и на пару секунд замер, оценивая возможные действия: либо прыгнуть на уступ, либо перебраться по довольно шаткой лесенке, прикрученной непосредственно к скале. До него было всего метров триста — для «Анаконды» с её чудовищной энергией это была дистанция прямого выстрела, и пуля вмиг достигла цели, разворотив грудную клетку.

Отброшенный ударом человек умер ещё до того, как тело покатилось по склону к дороге. В ту же секунду заговорили автоматические винтовки Элана и Мирры — они имели преимущество в высоте, пусть и небольшое, даже над теми убийцами, которые предпочли узенькую и опасную «козлиную» тропу, а стрелять сверху вниз куда как проще, чем наоборот! Лассава пока себя ничем не выдавала (её потенциал ограничивался шестью магазинами, и эволэки решили поберечь его на чёрный день, а точнее час), Нариола в небольшой впадине разложила треногу, и АВТ Диолеи (винтовочные патроны почти все отдали паре Элан-Мирра) снова была готова к стрельбе «Телескопами».

Сама же Лидер Клана Земли занимала самую необычную позицию из всех, которые только можно вообразить. Спрятавшись под снайперским костюмом Афалии в небольшой промоине точно посередине между своими и чужими, и, сжав от страха СКС погибшей соратницы, она дожидалась условного сигнала.

Первые минуты боя прошли успешно: в дополнение к одному убитому, у преступников добавилось ещё и два тяжелораненых — ударная пара достала тех, что шли по дороге. Девушка из высшего общества, проявив завидную выдержку, сумела выиграть поединок с верхней тройкой — никого задеть больше не смогла, но прижала к земле так, что те и головы не решались поднять, когда тяжёлые пули крошили в пыль твёрдый камень.

Даже подход ударной группы первое время не изменил ситуацию к лучшему для врага — проход был настолько узкий, что вступить в бой могли одновременно не более пяти-шести человек, и реализовать своё численное преимущество у него не получалось. Но, действовали они профессионально, быстро оставив глупую попытку лезть вперёд, не считаясь с потерями, и почти прекратили бессмысленную в такой ситуации стрельбу.

Меньше минуты на размышление и перегруппировку, и на огневые точки эволэков полетели дымовые гранаты. Белое молоко хоть и быстро текло, подгоняемое зажатым в теснине ветерком, но укутало засаду достаточно плотно, и штурмовая группа из восьми бойцов пошла вперёд.

Пока юные храбрецы натягивали противогазы (граничащие с психическим расстройством милитаристские закидоны рыжего плута и тут дали положительный результат), пока они нахлобучили на головы шлемы, и надвинули на глаза термальную оптику, атакующие уже почти сравнялись с позицией Диолеи.

Перепуганные этим фактом (а вдруг обнаружат?) друзья-подруги открыли бешеный огонь, не особо считая боеприпасы, и к белоснежному туману добавилась и пыль от бесчисленных султанчиков, что выбивал из камней и грунта град пуль. Нариола так же не осталась в стороне. Первый «Телескоп» улетел в пропасть — бедной девушке с идущими в разнос нервами было не до тонкостей тригонометрии, но Хилья тут же взяла корректировку в свои руки. Вторая граната рванула в опасной близости от Диолеи, и принцесса цветов перепугалась ещё больше, когда в голове вспыхнула картина такой, какой её видела большая сестра: облако взрыва закрыло промоину, небольшие камни застучали по маскировке. К счастью и тут она сумела побороть панику, и трясущимися руками подкрутила наводку куда надо — третья граната, прямо-таки по классическому принципу артиллерии, легла точно на дорожное полотно, заставив атакующих на миг засомневаться.

Заминкой врага эволэки воспользовались тут же. Афалия подловила очередную жертву — дурачок решил стрельнуть по ней из подствольного гранатомёта, и девушка начисто снесла ему правое плечо. Брызги крови, летящая рука, оторванная с плечом и предплечьем, тут же отрезвила остальных. Наёмник рухнул на спину, дико крича от боли, и даже пробовал ползти, но… С такими ранами не живут долго…

Лассава била короткими очередями по тропе, по-прежнему сдерживая продвижение верхней группы. Элан с Миррой одиночным, но частым огнём закрыли проход, не попав, правда, ни в кого, а окончательно погасила атаку Нариола — три взрыва один за другим засыпали градом чугунных и каменных (последние, получив ускорение, были не менее опасны, чем первые!) осколков всё вокруг.

Противник снова умело попрятался за каменными выступами, валунами, и наступила недолгая передышка.

— Блин, — тяжело дыша, выругалась Мирра, — у меня всего сотня патронов осталась!

Она судорожно набивала магазины остатками.

— У меня на десятка полтора больше, — с не меньшим сожалением констатировал печальное положение дел Элан. — Ещё несколько минут такой свистопляски и всё — придётся драпать!

— Лассава, что у тебя с патронами? — спросила глава водников.

В наушниках раздалось натужное сопение — девушка пыталась совладать с жутким стрессом и сосчитать небогатые запасы:

— Два магазина полные, плюс ещё чуть-чуть.

Элан врезал кулаком по камню, не замечая боли от ушиба, и бросил полный отчаяния взгляд через плечо.

Стрельба у охотничьего домика, что так его нервировала последние минуты, стихла, и эволэк едва сдерживал слёзы — Оля не выходила на связь. Тишина давила на нервы сильнее, чем грохот боя, к которому он уже успел попривыкнуть. Лучше уж свист пуль, взрывы, поднимающиеся к небу столбы дыма от вспыхнувших пожаров, леденящие душу крики умирающих врагов! Если идёт бой, если кровь кипит в жилах, если зубы чуть не крошатся от напряжённой работы челюстей, что перемалывают попавший в рот песок, если часто и точно бьёт верная винтовка, уже столько раз спасшая тебе за сегодня жизнь, значит, ты ещё нужен кому-то! С тобой рядом твёрдые плечи соратниц, ты не один, и тебе есть ради чего бороться! А тишина…

Она гасит в тебе огонь ненависти, и душу захлёстывает страх, что мерзкими скользкими червями тянется к сердцу. Ты боишься за всех: за себя, за своих подруг, что поверили в твои бредовые планы, и вверили собственные судьбы в руки сопляка, возомнившего себя стратегом.

Тебя сводит с ума мысль о том, что одна дочка уже осталась наполовину сиротой, а скоро и вторую захлестнёт боль утраты, и тебе придётся потом каждый день на протяжении долгих лет смотреть в их удивительные глаза. Они никогда напрямую не бросят тебе в лицо обвинение, никогда не посмеют выплеснуть яростное негодование, никогда не зададут вопроса: а всё ли ты сделал правильно, так ли как надо поступил? Они видят тебя насквозь, как и ты их, и поймут, что никакие обвинения ни к чему, ибо твою душу каждый день будут рвать на части собственные сомнения. И каждую ночь ты будешь волком выть на луну от тоски, будучи не в силах забыть тех, кто оказался смелее тебя, и не побоялся пролить собственную кровь на алтарь победы.

Победы… Кому она нужна, победа? Жизнь, которая без дорогих твоему сердцу людей, теряет смысл, ведь ты вёл их в бой не для того, чтобы они погибли… Ты хотел, чтобы они победили и вернулись домой, чтобы их опалённые огнём души поверили в светлое завтра и согласились жить дальше…