Наоборот — чрезвычайно интересно.

Он взглянул на Эдди:

— Я думал о том, как интересно было бы привезти кого-нибудь, кто, как вы, путешествовал лишь в своем воображении, скажем, в Венецию.

— Мне кажется, — заметила Кледра, словно граф прямо спросил ее, — реальность всегда волнует и захватывает гораздо больше, чем человек мог себе представить.

— Так вы полагаете, у воображения есть свои пределы?

— Это зависит от человека и, конечно, от того, насколько живо описание в книгах. Очень важно, какое впечатление это место произвело на того человека, который описывает его.

Граф улыбнулся.

Ему понравились доводы Кледры, он предположил, что у нее живой быстрый ум. Она ответила на его вопрос так, как ответил бы Эдди, если бы они ужинали вдвоем.

Вслух же он заявил:

— Мне интересно, как вам понравятся конюшни, в которых сейчас находится Крылатый победитель. Мы можем отправиться прямо сейчас. Вот посмотрим, насколько верную картину рисует ваше воображение.

В глазах Кледры вспыхнул ослепительный свет.

— Мы правда можем пойти и посмотреть на Зв… Крылатого победителя? — проговорила она, запнувшись, произнося кличку лошади. — Мне так хотелось попросить вас об этом… но я боялась, вы подумаете, что с моей стороны это нескромно.

— Было бы противоестественно, если бы вы скрывали свои чувства. Так я не ошибся, вы действительно хотите этого?

Ее улыбка сказала графу больше, чем это могли бы сделать слова. Он поднялся:

— Пойдемте. Но я боюсь, что Ханна будет недовольна, если вы устанете. Поэтому после осмотра конюшен вы должны полежать и отдохнуть перед ужином.

— Ханна так мне и сказала, но я не поверила ей, что вы пригласите меня ужинать с вами.

— Эдди и я будем очень разочарованы, если вы не присоединитесь к нам, но мы можем, конечно, подождать до завтрашнего вечера, если вы устанете.

— Я отдохну! Пожалуйста, пожалуйста, позвольте мне поужинать с вами. Меня… никогда еще… не приглашали на ужин.

— Тогда мы с Эдди будем развлекать вас. Надеюсь, вы не будете разочарованы.

— Ничто, что… касается вас… не может… разочаровать! — пылко возразила Кледра.

Они направились к конюшням. Граф шел намеренно медленно, чтобы не утомить Кледру.

Дорога к конюшням проходила под аркой, на которой был высечен герб Пойнтонов. Кледра отметила прекрасную архитектуру всех зданий.

Везде царила идеальная чистота. Булыжники двора, казалось, блестели на солнце.

Граф хотел было провести ее в конюшню Крылатого победителя, но Кледра остановилась и попросила:

— Можно я покажу вам, что могу позвать… его даже без помощи… голоса?

— Конечно! Я жду сюрпризов от вашего коня!

Девушка мило улыбнулась ему:

— Тогда, пожалуйста, попросите конюха просто открыть его стойло, чтобы он мог сам выйти из него.

Конюх, который стоял неподалеку, выслушал приказ с явным удивлением, но поспешил исполнить его.

Они стояли в ожидании. Граф понимал, что Кледра старается сосредоточиться так, чтобы передать жеребцу свои мысли.

И вот из ворот конюшни показался Крылатый победитель.

Он двигался с неторопливым достоинством и, не останавливаясь, подошел прямо к Кледре.

Она сделала несколько шагов к нему, протягивая руки, и жеребец потерся об нее носом.

Граф промолчал, а Эдди тихо заметил:

— Их нужно нарисовать вместе! Я никогда не видел более впечатляющего зрелища!

Граф не ответил, но про себя согласился с Эдди.

В белом платье, с волосами, в которых словно запутались солнечные лучи, подняв руки к изящной шее лошади, Кледра так и просилась на картину. Только трудно было представить художника, способного запечатлеть все изящество и красоту этой группы.

Кледра шептала коню:

— Я так скучала по тебе! Как ты, мое сокровище? Тебе хорошо здесь?

Не было никаких сомнений, что лошадь была так же рада видеть свою хозяйку.

Затем, словно вспомнив, что они не одни, Кледра сказала:

— А теперь я хочу, чтобы он поблагодарил вас, как все время пыталась это сделать я.

Она отодвинулась от коня и что-то тихо, так, что услышал только он, сказала ему.

Жеребец трижды склонил голову, затем медленно согнул копыто и опустил голову перед графом. Эта поза была частью обучения в испанской школе верховой езды.

На мгновение конь застыл, а Кледра присела перед графом в глубоком реверансе.

— Благодарим вас, — произнесла она.

Когда девушка и жеребец поднялись, граф подошел и похлопал Крылатого победителя по шее.

— Меня никогда не благодарили так красноречиво.

— Мы с папой научили его этому, когда он был совсем молодым, — объяснила Кледра.

— Я поздравляю вас, — вставил Эдди.

Кледра повернулась к нему, и снова граф заметил страх в ее глазах.

Трудно ей будет забыть, как жестоки могут быть мужчины, подумал граф.

Вот и жеребец еще долго будет нервным и беспокойным.

Эти размышления вернули его к мысли о том, что же делать с Кледрой, но он постарался пока отодвинуть ее.

— Я хочу показать вам своих лошадей, — сказал он вслух. — Может, вы попросите Крылатого победителя вернуться в стойло? Тогда я проведу вас по своим конюшням.

Вы посмотрите, как его разместили.

— Я уверена, что ему хорошо, — ответила Кледра.

Она пошла к двери стойла, а за ней двинулся и ее конь, не ожидая, когда его потянут за уздечку.

В конюшнях графа у каждой лошади был отдельный денник с деревянными переборками и металлическими решетками. Окна конюшни выходили во двор, через все здание сбоку от денников шел проход.

Кледра сразу заметила, что здесь было больше воздуха и света, чем в конюшнях ее дяди, да и сами денники были больше.

Войдя в стойло своего жеребца, она вздрогнула от ужаса, вспомнив, как избил ее дядя.

Но устыдившись, что, как ребенок, пугается того, что, к счастью, миновало, она обняла жеребца и прижалась к нему щекой.

— Тебе будет хорошо здесь, дорогой… и ты будешь в безопасности.

Она говорила шепотом, не думая, что граф может услышать ее, но он ответил:

— Обещаю вам, что его будут охранять и днем и ночью, и я распорядился, чтобы воду для лошадей ни в коем случае не оставляли снаружи их денников.

Кледра с облегчением вздохнула: