главное — лютые, в ПОЛМЕТРА бивни, не клыки, а именно бивни, торчащие из угла рта!

— Это, блин, кто? — поинтересовался я, вежливо потыкав пальцем в НЕХа.

— Это — Костик, — ехидно ответствовал Василий под смешки троицы.

Тогда как НЕХ-Костик пырился на меня белыми и недобрыми глазами. Недобро пырился.

— С чем его и поздравляю, — не сдавался я. — Ты кто, Костик?

— Фрофл фя, фафофали уфе! — выдал неудобоваримую хрень НЕХ.

— Тролль он, — с ехидной мордой перевёл Василий.

— Они же нечистики скандинавские! — усомнился я. — И не похож…

— А Костя — похож. Специальный тролль, и стреляет неплохо. Ладно, смена, у нас ЧП, — потыкал Василий в дохлого змеюка, на что отвлекшиеся от карт присвистнули и повставали. — Вроде — не один. Вань, сбегай за Головой. Это — Кащей, — махнул он в мою сторону лапой. — И где ты так изгваздался? — прокурорски уставился он на меня.

— Эта тварь огнём пыхает, — не стал ломаться я. — Ну и дым.

— Ещё летает, скажи!

— Могу промолчать.

— Правда что ли?!

— Не знаю, я молчу, — ехидно ответил я.

Василий своим рылом фыркнул и потопали они осматривать мою добычу. Вернулись с мордами перекошенными (впрочем, у НЕХа-тролля-Костика она не изменилась, там и так всё… как надо).

— Хрень-какая-то, — вынес экспертный вердикт Василий. — А повадки? И что про них знаешь? — стал задавать мне вопросы этот тип.

— Нихрена не знаю. Напало, огнём пышет. Дым гребучий, не отмывается. Всё, — развёл руками я.

— Ладно, пусть Голова думает. У него голова большая, — гыгыкнул Василий под смешки подчинённых.

— Голова? — уточнил я, так-то понятно, но на всякий.

Мало ли, может металюдь какой или ещё какая пакость.

— Ну мэр считай, градоначальник, — отмахнулся Василий. — По-правильному зовём.

— И не поспоришь, — признал я.

А через несколько минут в сторожку явился Голова. Именно явился, потому что был это просто огроменный, метра под два с половиной, орк. С торчащими из пасти зубищщами, плечами, которые ни черта в дверь не пролезали, так что просачивался согнувшись и боком. Но это, блин, ещё не всё! Он был в отличном, шикарного кроя, тёмно-синем пинджаке с искрой! Белоснежной рубашке, галстуке! И как вишенка на торте абсурда, на широкой переносице здоровенного носяры пребывали очень интеллигентского вида очёчки!

— И что у нас опять дерьмового?! — проревел этот Голова.

Стражи подтянулись, вид приняли бравый и придурковатый, а Василий подёргал лапкой в сторону меня и змеюки.

— Лавр Степаныч, можно Степаныч, голова города Зеленушки, — пробасила орчина, требовательно на меня пырясь.

— Кащей, — представился я.

— Угу. Рассказывай… — начал было орчина, посмотрел на мою ехидную морду, на которой “нахер” был просто написан, вздохнул и исправился. — Расскажи, что случилось, Кащей. Будь так любезен.

— Буду, — кивнул я. — Ехал к вам из… Блин, селение с Берегиней, — вопросительно взглянул я.

— Ариска там? — на что я кивнул. — Старое название забыли, Арискино народ кличет.

— Оттуда, в общем. Три такие твари, напала одна. Летают, огнём пышут. Изгвазадали всего, — посетовал я на гадство гада.

— Копоть от них? — уточнил орчина, принюхиваясь.

— Угу.

— Руку протяни, — попросил он, что я и сделал.

Удавлю, если что. Ну или вырвусь. Но не понадобилось — орчина скребнул когтем копоть, принюхался, сплюнул на коготь и почистил его о стену.

— Его — не трогать! — рявкнул он на стражников.

— Что мы, гондольеры, мужиков лапать? — буркнул Василь.

— Вот и не трогайте. А ты что, вправду бессмертный? — прищурился на меня орчина.

— А по какому признаку вы это определили? — заеврействовал я.

— Циклодез… — произнёс какое-то орочье, не то, что невыговариваемое, но и не выслушиваемое заклинание Голова.

Я свою персону на предмет ущерба поизучал, но вроде был цел.

— Яд? — уточнил я.

— Скорее кислота. С водой реагирует, — задумчиво протянул Степаныч.

— Ну Бессмертный я, да, — раскололся я. — А чего не отчищается эта пакость?

— А ты бензином пробовал?

— Нету бензина, — честно ответил я, похерчелом отреагировав на красноречивый взгляд на байк.

— Ладно. Тогда, Кащей, к тебе два вопроса. Первый — подробности того, что случилось. И второй… ладно, на первый ответь. Пожалуйста, — проявил себя вежливой и головастой орчиной Голова.

Ну и рассказал я про встречу с змеями всё, благо и немного было. Ну и что в округе недавно, пару дней как, думаю задержаться.

— А чем занятся думаешь? Сталкерить? Это второй вопрос, если что, — уточнил Голова.

— Да как-то сталкерить не тянет, — честно признался я. — А вот с нечистиками я справляюсь неплохо. Могу помочь, за плату, — задумчиво протянул я.

— Помочь — это хорошо. Разберёшься с змеями?

— Вот так, сразу? — прищурился я.

— Вопрос — сразу, — прищурился в ответ орк.

— Тогда мне нужен аванс, — бросил я, посмотрел на “не дождётесь” рожу Степаныча и закончил. — Ответы на вопросы.

— Кхм. Ну задавай, отвечу. Только выйдем, — изящным, а для его туши — танцевальным па проскользнул он мимо меня. — Всё же с тобой, пока не помоешься, лучше на открытом воздухе общаться, — неделикатно выдал он.

— Вежливо как, охренеть, — посетовал я.

— Как есть, Кащей, — развёл лапами Голова.

И получил я свой “аванс”. Довольно ценный — гораздо лучше стал понимать реалии если не Мира, то бытия того, что осталось от Человечества.

На данный момент в Зеленухах живут почти пять тысяч человек… ну, разумных, точнее. Примерно столько же откочевало в Меллорн. То ли от работы бегали, то ли безопасное место искали — я так и не понял. Но вот что от работы в Меллорне хрен убежишь — это я понял точно. Коммунизм, как он есть, пусть и военный.

Большая же часть населения городка умерла от лучевой болезни. Взрыв был относительно недалеко, похоже, били по военной части.

Но смерти начались до этого, причём массовые. А именно — местное чиновничье, поддержанное правоохранителями, буквально через пару дней после взрывов возжелало воссоздать форму правления “Неделимые Зеленюки”.

Народ, несколько озверевший, устроил открытое демократическое разбирательство. С прямым волеизъявлением. И чиновники и их