Скрестив руки на груди и поджав губы, Гретчен являла собой олицетворение праведного гнева.

— Ты только взгляни на это, — протянула она мне голубую папку.

Я кивнула, приветствуя Альвареса, который с каменным выражением на лице стоял, прислонившись к дверной раме, и углубилась в чтение.

В папке оказалось разрешением суда на проведение у меня обыска.

— Свяжи меня с Максом, пожалуйста, — попросила я Гретчен.

Она промаршировала к телефону, а я повернулась к Альваресу и спросила:

— Что вы намерены искать?

— У вас есть опись товара?

— Большей части. Хотя не могу поручиться за ее абсолютную точность. Но мы старались. — Я снова обратилась к Гретчен: — Когда дозвонишься, распечатай опись для шефа Альвареса.

— Еще нам нужно осмотреть офисную технику, — сказал он.

— Ради Бога, — выдавила я, в душе ненавидя сложившуюся ситуацию. — Сейчас у нас проходит предварительный показ. Надеюсь, вы ему не помешаете.

— Мы постараемся.

Альварес принялся что-то обсуждать с полицейскими, стоящими неподалеку.

Гретчен передала мне трубку и начала сердито стучать по клавишам компьютера.

— Ты в порядке? — раздался в трубке голос Макса.

— Да.

— В ордере упоминаются и дом и склад?

Я раскрыла папку и перечитала документ.

— Да. И машина.

— Ладно, я сейчас попрошу Альвареса, чтобы его люди по возможности оставили все вещи на своих местах. И спрошу, не возражает ли он, чтобы ты присутствовала при обыске в твоем доме. Хорошо?

— Да.

Альварес привез с собой целую команду. Трое полицейских хозяйничали на складе, двое суетились возле моей машины и двое поджидали меня в патрульной машине. Оставив шефа полиции и иже с ним под бдительным присмотром возмущенной Гретчен, я направилась к патрульной машине и устроилась на заднем сиденье. Когда мы выезжали со стоянки, я оглянулась и увидела, как парень в форме распахивает багажник в моем автомобиле.

Полицейские, с которыми я ехала, говорили друг с другом, но так тихо, что я не сумела разобрать ни слова. За рулем сидел полный лысоватый негр средних лет, а рядом с ним размещалась высокая худая рыжеволосая женщина, которой было чуть за тридцать.

— Здесь, — окликнула я водителя, когда мы подъехали к моему дому.

Он тут же свернул на посыпанную гравием подъездную дорожку.

Я до сих пор не видела, как проводится официальный обыск, поэтому взирала на происходящее с мрачным любопытством. Полицейские открывали шкафы, ящики и коробки, передвигали вещи, будто рассчитывали напасть на тубус с еще одной краденой картиной. Они заглядывали под мебель, протыкали мягкие сиденья длинными узкими, похожими на иглу, инструментами, поднимали матрасы.

— У вас есть гараж? — спросила меня женщина.

— Нет.

— Сарай или что-нибудь в этом роде?

Я отрицательно помотала головой. Вместе с ними я вышла из дома и обошла сад. За домом сыскари осмотрели пустой подвал и заглянули на крошечный чердак. На этом обыск закончился.

Меня высадили у бокового входа на склад. Я увидела, как Эрик разговаривает с Полой и как две временные помощницы устанавливают витрину из плексигласа в секции кукол. Обогнув ограждение, я появилась на складе через главный вход.

— Полиция все еще здесь? — спросила я у Гретчен.

— Да, — ответила она с нескрываемым презрением.

— Они просто делают свою работу, — пожала я плечами.

— Ну и пусть. Ненавижу копов.

Меня позабавило, что она возмущается обыском моей собственности. Предупрежденная Максом, я сохраняла философское спокойствие. Интересно, подумала я, что ее беспокоит: сострадание или собственное благополучие? Ведь попади я под арест, она останется без работы.

Гретчен протянула мне записку. Дана Кэбот и ее дочь Миранда ждали моего звонка в портсмутском отеле «Шератон». В записке значились номер телефона и номер комнаты.

— И кто они такие?

Гретчен оглянулась. Убедившись, что нас никто не подслушивает, она все равно понизила голос:

— Дочка и внучка мистера Гранта.

— Ты шутишь! — удивилась я. — И чего они хотят?

— Не знаю. Миссис Кэбот лишь сказала, что хотела поговорить с тобой. И добавила, что это очень важно.

Я недоверчиво уставилась на клочок бумаги. Адвокат мистера Гранта Эппс сказал ей, что я мошенница. «Что же ей от меня понадобилось?» — с тревогой подумала я.

— Сделай доброе дело, — попросила я Гретчен, протягивая записку. — Позвони им и спроси, могу ли я связаться с ними после показа, около половины десятого.

Гретчен кивнула и взяла листок.

— Есть еще какие-нибудь новости? — поинтересовалась я.

— He-а. Саша сказала, что с показом все тип-топ.

— Вот и отлично. Ладно, я буду здесь поблизости.

Я направилась на склад, но притормозила, услышав непонятный шорох. Пойдя на звук, я наткнулась на Альвареса. Следуя указаниям, которые мне дал Макс, я не стала вмешиваться в работу полицейских. Я отошла в сторону и с тревогой принялась наблюдать за тем, как Альварес выборочно снимает с полки предметы и громко зачитывает номер над штрих-кодом, а его напарник сверяется с описью.

Конечно, я знала, что у меня нет краденых вещей, но не была уверена, что «доброжелатель», который подкинул мне Ренуара, не оставил дополнительного сюрприза.

Заметив меня, Альварес что-то сказал полицейскому, тот кивнул в ответ и направился в глубь склада. Альварес подошел ко мне.

— С вами все в порядке? — спросил он.

— Более или менее, — солгала я и, помолчав, призналась: — Это похоже на ночной кошмар.

Он кивком выразил мне соболезнование.

— Мы скоро закончим и уедем.

— Я не об обыске.

— Понимаю.

Я взглянула на него, и меня снова потянуло к нему как магнитом. И дело было не только во внешности, хотя я и находила привлекательными его грубоватые черты. Я испытывала к нему необъяснимое доверие. Мне казалось, что мы можем стать друзьями.

— Вы не против, если я кое-что у вас спрошу?

— Конечно.

— Вы проверили график работы уборщиков из «Мейкона»?

— Да.

— И?..

— Они мыли полы около ящиков два дня назад.

— То есть следы были оставлены в течение двух последних дней?

— Верно.

— И что, это может быть зацепкой?