Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не обращая внимания на мое возмущение, он поинтересовался:
— У тебя есть что-нибудь незаконное? Порнография? Оружие? Кокаин? Что-нибудь в этом роде?
Я сразу вспомнила о пистолете в ящике ночного столика. Отец научил меня стрелять, когда я была подростком. Он советовал бояться не оружия, а людей, которые неправильно его используют. Он не был коллекционером, но оружие ему нравилось. Он уважал его элегантную простоту. Готовясь к переезду, я продала всю его коллекцию, оставив лишь «браунинг». Я давно хотела получить разрешение на него, но так и не собралась.
— У меня есть пистолет, но нет разрешения на его хранение.
— И все?
— Да.
Макс подергал себя за мочку уха и снова обратил взгляд на океан.
— Полицейские обыщут и дом, и склад.
— И что мне делать?
— Забавное совпадение. У тебя есть пистолет, а я как раз собирался его приобрести. Власти подумывают разрешить носить оружие при условии, что оно будет не на виду. Если они примут такой закон, я куплю пистолет для Салли, чтобы жена носила его в сумочке. Ты же знаешь, я почти всегда на работе.
— Да, знаю, — подтвердила я, не понимая, к чему он клонит.
— И какой у тебя пистолет?
— «Браунинг», калибр 9 мм.
— Он тебе нравится?
— Да.
— Почему?
— Он принадлежал моему отцу. Сентиментальная привязанность, если угодно. Кроме того, он стреляет без осечки и очень удобно лежит в руке.
— А ты не могла бы его показать?
— Конечно, — ответила я без улыбки. Разговор напоминал какую-то игру, и я серьезно исполняла навязанную роль.
— Может, занесешь его сегодня ко мне в офис?
— Без проблем.
Мы договорились, что оружие я доставлю ему в офис в течение часа.
— Когда проверишь сейф, позвони не на мобильный Альвареса, а в полицейский участок, хорошо?
— Ясно.
— Не проси позвать его к телефону. Просто оставь сообщение. Поняла?
— Да.
— И если что-нибудь пропало, извести меня.
Я заверила, что сделаю все, как он сказал, и поблагодарила за помощь.
Мы расселись по машинам, и Макс помахал мне, предлагая ехать первой. Заведя мотор, я медленно двинулась вдоль береговой линии. Солнце пыталось пробиться сквозь густую пелену облаков, и когда ему это удавалось, весь океан вспыхивал золотым сиянием. Ехавший позади меня Макс, просигналив, свернул на шоссе, по-видимому, возвращаясь в свой офис. Я же продолжила путь по проселочной дороге и вскоре добралась до дома.
Было странно оказаться здесь в неурочное время. Вдали от побережья солнце светило ярче. Взбежав по узкой лестнице, я нашла пистолет и положила его в холщовую хозяйственную сумку. Через полчаса на моих глазах Макс запечатал «браунинг» в конверт, прикрепил к конверту этикетку, подписал ее и убрал оружие в сейф.
Было настоящим облегчением вернуться на работу. Гретчен, как обычно, сидела в офисе. Ее медные волосы победно сияли под солнечными лучами, косо падавшими сквозь огромное окно.
Я поприветствовала секретаршу и спросила:
— Как наши дела?
— Все в порядке.
— Ты просто умница, — искренне похвалила я.
— Спасибо, но это ведь не только моя заслуга. Мы все постарались. А что новенького о Ренуаре?
— Ничего определенного. Кстати, понимаю, это звучит глупо, но… Какого размера у тебя обувь?
— Тридцать девятого. А зачем тебе это?
— Долго объяснять. Как-нибудь в другой раз, хорошо?
— Ладно, — согласилась она, давая понять, что в этот раз она готова мне уступить.
— А где остальные? — поинтересовалась я.
— Саша на показе. Я только что с ней говорила. Она сказала, там стало поспокойней. Эрик с помощницами почти закончил расставлять изделия из стекла. Кажется, он сказал, что потом примется за репродукции.
Я кивнула:
— Звучит неплохо. Я на секундочку поднимусь в свой кабинет, а потом буду вся в вашем распоряжении. Ты уже поела?
— Мы с Сашей по очереди пообедали.
— Тогда закажи мне пиццу. Я голодна, как волк.
— Тебе больше ничего не нужно?
— Не сейчас. Спасибо.
Поднявшись к себе, я проверила напольный сейф. Убедившись, что все на месте, я позвонила в полицию. Трубку подняла Кати и равнодушно записала мое сообщение для начальника. Наверное, на тех самых розовых листах, которые она всучила Альваресу при нашей первой встрече.
Я достала из ящика бутылку с водой, открыла ее и откинулась в кресле. Меня по-прежнему одолевал страх, однако намерение взять ситуацию под свой контроль помогло мне расслабиться.
— Боже! — Я резко выпрямилась, когда поняла, с чего могу начать собственное расследование. — И почему я не подумала об этом раньше?
Едва я успела развернуться к компьютеру, как позвонила Гретчен и сказала, что прибыла пицца. Голод оказался сильнее желания проверить догадку, и я отправилась вниз, чтобы перекусить.
В кабинет я вернулась уже полностью погруженная в размышления о краже. Раньше я ознакомилась с сайтом Интерпола и выяснила, что картина, принадлежащая мистеру Гранту, не находится в розыске. Но мне и в голову не пришло пошарить информацию о ней. Я уселась за компьютер, зашла в поисковик и набрала название произведения и имя художника.
— Тебе помочь? — Голос Гретчен вывел меня из задумчивости.
Я взглянула на нее. У меня не было причин ей не доверять, но она была чересчур болтлива. Еще начав на меня работать, она со смехом призналась, что обожает сплетни и слухи. На ее взгляд, это был милый недостаток, свойственный всем женщинам.
По моему мнению, дело обстояло серьезнее. Сплетни были для нее не просто хобби — манией. Каждый ленч она проводила за порцией салата и за просмотром сайтов, освещающих жизнь знаменитостей. А раз в неделю, когда на прилавке киоска появлялись свежие выпуски бульварных таблоидов, она приправляла салат ими.
Однажды она показала мне первую страницу какой-то газетенки. Там красовалась фотография новорожденного очередной знаменитости. Вес ребенка, казалось, достигал девяти килограммов.
— Разве не ужасно? — осведомилась она.
Я взглянула на этот явный фотомонтаж. Он был действительно ужасен.
— Интересно, как они его сделали? — хмыкнула я.
— Ты о снимке? Думаешь, фальшивка? Ты что! Все чистая правда. Это уродство, редкий побочный эффект от лекарств, которые его жена принимала во время беременности. Разве это не ужасно?
Я внимательно посмотрела на девушку. Неужели она и впрямь во все это верит? И поняла. Да! Она не сомневается, что огромный младенец настоящий. Если бы я спросила, почему другие газеты и телевидение не упомянули об этой патологии, она бы шепотом сообщила, что это все результат заговора фармакологических компаний.