Отчего ж мы не набрались характера и при жизни не высказали соседке сверху за гнусную манеру трясти ее деревенские половики прямо на цветы на нашем балконе? Или соседу слева – за то, что его гости курят и гадят на общей лестничной площадке… Ага, на поминках они сделают это в последний раз, а потом исчезнут раз и навсегда! Абзац поздним соседским гулянкам с глухим бубнежем за тонкой стеночкой панельной многоэтажки! Цирроз печени – он знает, кого цеплять! Бог шельму…

Словом, все хорошо, что кончается… сытным угощением.

Но только не свадьба! На ней с выпивки и кормежки самое плохое только и начинается. Но об этом потом и постепенно.

У Витальки, как только стало известно, что он женится на дочке генерального директора фирмы (в просторечии – папы Ку), не единожды спрашивали: а не собирается ли он сменить фамилию? Ну ты прикинь – Иванова на Кучинского поменять? Клево!..

Раз спросили, два спросили, и Виталька, чуть взъярившись, ответил, что ради тех шуршиков, что ему в идеале от этого матримониального предприятия светят немеркнущим светом, он готов сменить не только фамилию, имя и отчество, но и даже пол. Хотя последнее-то как раз вряд ли ему позволят. Разве вежливо намекнут на необходимость сделать такую ма-а-а-ленькую, даже не требующую общего наркоза хирургическую операцию. Но это так, для порядка…

Про смену места жительства Витальку никто не спрашивал, поскольку все и без того догадывались, что он переедет к законной жене, а значит, под бочок к любимому тестю, в его очень приличный, туго набитый хай-тековскими штучками трехэтажный особнячок в дальнем зеленом поясе прокопченной выхлопами столицы.

Нет, про Ламару, Виталькину невесту, никто ничего плохого не говорил. Недостаток, условно говоря, у невесты был один – избыток дензнаков у ее папаши. Из-за этого каждый следующий Ламкин ухажер автоматически подпадал под подозрение в преднамеренном злостном альфонсизме. А так нормальная девчонка, в меру страхолюдная, чуть кривоногая, слегка близорукая вследствие учебы в хорошем, дорогом вузе. Дома не сидела, работала у папы в помощницах, в смачных клубных историях замечена не была… Вот, замуж собралась за папиного же работника. Да и пусть! С таким носиком и плотно сидящими прямо на нем черными вишенками глаз долго бы она себе искренне желающего-то искала! А тут… Прикупил ей папа женишка смазливенького – и давай живи! Есть вещи, которые не купишь даже за очень большие деньги. Удерживать мужа при себе даже богатенькой Ламарочке придется самой. Но это потом, а пока…

Окручивали Витальку с Ламочкой по высшему разряду – а кто б сомневался? Щедрый папа на целый световой апрельский день снял у местного краеведческого музея двухэтажный флигелек загородной барской усадьбы. Туда завезли грузовик живых цветов, полмагазина посуды, всяких фужеров-фруктовниц, выпивки и закуски, понятно, немерено… Ну и закрутилось!

Регистрация была «выездная» – тоже особый шик, появившийся в городе с подачи таких вот пап кучинских. То есть расписывать молодых приехала сама глава местной администрации – напялила на обширный, как терраса барского дома, бюст трехцветную ленту да и оженила молодых в охотку.

Шептали, правда, что религиозный компонент свадьбы был несколько скомкан. Ну, это понятно – брачующиеся принадлежали к разным конфессиям. Но кто сейчас на это смотрит? Особенно если есть необходимость двойного гражданства для будущих наследников нехилого и все прираставшего дедушкиного состояния.

… И вот, наконец, жених откинул усыпанную сваровскими подделками фату, тщательно нацелившись, чмокнул невесту в целомудренно округленные губки, и все облегченно вздохнули. Свершилось!

Потом про формальности и вовсе забыли, поскольку «хор пингвинов» из дюжины одетых во фраки и бабочки певчих, с загогулинами и колоратурами, пропели молодым и гостям великодержавную «многая лета» – тоже шик последних лет!

… А вот со свадебным букетом, который отбросила, как страшный символ невостребованности, ставшая в одночасье женой невеста, вышел досадный облом. Нет, Ламка все проделала правильно и четко – папа ж нанимал специальных людей, чтоб и вальсу молодых обучили, и манерам. А то ведь нынешние молодые танцы только по принципу «медляк и все остальные» различают…

Ну вот Ламара, счастливо зардевшись, повернулась спиной к гостям и, издав легкий, восторженный подвизг, что было девичьих сил швырнула букет… А тот, трепеща бело-розовыми лепестками, описал высокую, плавную дугу, без видимых усилий перепорхнул через поднятые жиденькой рощицей руки жаждавших брака девиц и… о-оп! – удивительно точно угодил в полуоткрытое окно, скрывшись из вида дружно застонавших от отчаяния невест.

Собравшиеся, невероятными усилиями удерживая на месте челюсти, некоторое время тупо смотрели на то место пространства, куда, как в черную дыру, всосался букет…

В толпе гостей кто-то сдавленно произнес: «Ну, блин, и меткость у нашей невесты!»

И то верно – снайперская! Чтоб ни одна из подружек, тем более из папиных служащих, даже близко к ней на дистанции не подошла!

Тяжкую, неловкую паузу – никто ведь близко не представлял, к чему такое редкостное знамение? – завершило приглашение к столу, накрытому на втором этаже гостевого флигеля, в бывшей бальной зале, где некогда изгалялись в гавотах и контрдансах княжеские гости.

После первого тоста, который за здоровье жениха и невесты провозгласил приглашенный обещанием весомого партийного взноса думский политик из особо шебутных, на миг воцарилась приятная тишина, нарушаемая только всеобъемлюще мягким гулом сосредоточенно работающих челюстей и ненавязчивым шепотком официантов – вам положить? Налить? А этого?

А как же?! И того и этого! Чего ж мы тут, ей-богу!..

Потом этот умиротворяющий фон деликатно, но решительно разрезал живой звук камерного ансамбля, который до этого сыграл молодым Мендельсона. И пошло, и пошло! Ух, менуэты душевно же эти боккерини под балычок-коньячок ложились! Сказка хрустальная!

А затем, когда была отдана дань всем правилам приличия, началась веселая чехарда с многочисленными «горррька-а! горррькаа-а!» и «дю-жину-у!». Затем были и вовсе распахнуты настежь все окна, в свадебный чертог мягким валом вплеснулся распаренный на весеннем солнце черемуховый дух, и Витальке даже показалось, что он и впрямь чуть влюблен в Ламару. А чем она так уж плоха? Нормальная девчонка. Не хуже других, что он пачками собирал по клубам. Даже в чем-то лучше, если разобраться. Скромненькая…

Вот чем еще поминки лучше свадьбы? А тем хотя бы, что на поминках никто не претендует на место главного героя – да упаси нас Боже! Уж это от нас никогда не уйдет! Но вот на место во главе свадебного стола – это прямо как на посещение отхожего места в театральном антракте – претендентов может быть сколько угодно! Да хоть все! И на кабинку под буквой «Ж», и на кабинку с литерой «М»… На последнюю в данном конкретном случае особенно. И ни Метрополитен, ни «Макдоналдс», заметьте, были здесь совершенно ни при чем…

Желающих на приданое Ламочки имелось предостаточно, чего говорить! Могла бы она и не спешить, но вот любовь с ней приключилась. А уж про Витальку и говорить нечего. На него глазырились многие бабешки на фирме – если только не все…