Какая-то возня, шуршание и ругань.

– Тема?

– Да-да, я позже перезвоню. Тут к нам ненормальный завалился…

Гудки. Если хочешь связать свою жизнь с медициной, то будь готов ко всему.

Телефон в кармане, чашка пустая, Голос молчит – пора отправляться за покупками. Я оставляю деньги за кофе и «на чай». В дар получаю очаровательную улыбку Полины.

* * *

Магазин спортивных товаров впихнули на втором этаже.

Дойти до эскалатора, сделать шаг на ступеньку и стоять.

Прогресс используют здесь, чтобы уменьшить нагрузку на ноги. Меньше устанешь – больше магазинов обойдешь. Больше магазинов обойдешь – больше купишь. Прогресс частенько бывает на темной стороне. И чем дальше, те чаще он ее посещает, принося все меньше пользы.

Вредители и недалекие потребители – вечный симбиоз.

– Аминь.

Я усмехаюсь про себя и ставлю ногу на ступеньку. Сразу же еду вниз. Обычных лестниц в торговых центрах нет.

Я стою и еду. Все стоят и едут. Мимо нас, направляясь вниз, в спешке пробегает перепуганный, вспотевший юноша. Перепрыгивает через ступеньки, чуть ли не спотыкается, ни на кого не оглядывается.

Визг. Пронзительный женский визг раздается откуда-то сзади. С этажа, который я только что покинул.

Вопль. Топот и шуршание пакетов. С первого этажа кто-то кричит о помощи. Отдаленно слышится детский плач, затем еще один.

Где-то бьется посуда. Где-то бьется стекло.

И вновь вопль.

И снова женский визг.

Звон пожарной сигнализации взрывает воздух и бьет по барабанным перепонкам. Меня захлестывает волна всеобщей паники.

Не идти ко дну. Держаться на плаву.

Я не жду, пока эскалатор довезет меня. Сбегаю по оставшимся ступеням и спешу к следующему – что бы здесь ни начиналось, задерживаться нельзя. Ни в коем случае.

Смотреть по сторонам, думать о том, что и почему происходит – терять время. Все потом.

Из обувного магазина впереди выскакивает охранник, держась окровавленной рукой за шею. Два шага – упал. За ним вылетает второй. Три шага – упал. Кровь хлещет из артерий обоих мужчин, расползается по белым квадратным плитам.

Я пячусь назад.

Дзинь! Двери лифта слева открываются, и я устремляюсь к ним. Из них никто не выходит – пустой. Удача.

Внутрь. И я опять пячусь назад: возле детской коляски сидят двое парней и с остервенелой жадностью вгрызаются в тело женщины. Они меня не замечают.

Коляска пустая. Женщина мертвая. Труп теряет кусок за куском, сбрасывает вес…

– Так и будешь смотреть?!

Голос обеспокоен. Почти кричит.

– Сзади!!!

Теперь кричит. Но на его предупреждение среагировать я не успеваю.

Кто-то запрыгивает на меня сверху, хватает за волосы и оттягивает голову в сторону. У левого уха раздается клокочущий хрип, я теряю равновесие и падаю на спину. От удара перехватывает дыхание.

Дикий.

Дикий… Мужчина. Наскакивает сверху и прижимает к полу.

Красные белки глаз, зрачки сужены в точку, из невообразимо широко раскрытой пасти летит слюна… Черные извилистые полосы расползаются от исчезающих губ…

Я выставляю предплечье вперед, и он натыкается на него шеей. Клацает зубами. Рывками тянется к моему лицу.

Дикий готов обглодать. Сожрать нос, выковырять глаза, откусить щеки и уши. Разорвать плоть. Сжевать каждое мышечное волокно…

Я вижу это в его взгляде. Немой, голодный, отчаянный и дикий крик. Могу услышать мысли… Мысль…

«МЯСО, МЯСО, МЯСО, МЯСО!!!»

Клац-клац-клац.

«МЯСО!!! МЯ-Я-Я-ЯСО!!!»

Клац-клац-клац.

У пожарной сигнализации, кажется, открывается второе дыхание. Она звучит громче, пронзительней и тревожней.

Дикий таращится, ненавидит. Хрип на вдохе и хрип на выдохе, словно в дыхательных путях что-то застряло.

«МЯСО, МЯСО, МЯСО, МЯСО!!!»

Я хватаю его за шею. Сдавливаю. Хрипы становятся тише, но напор становится еще сильнее.

Освободиться.

Я давлю жестче.

– Давай же! – кричу я.

Желания убить нет, но есть желание выжить. Он беспомощно хватает ртом воздух, хочет вырваться, чтобы вдохнуть… Чтобы не сдохнуть.

Я сталкиваю его с себя ногой. Дикий валится набок и почти сразу же вскакивает на ноги, однако, на этот раз я оказываюсь быстрее. Мой кулак уже летит к его виску.

Удар выходит довольно точным. Костяшки отзываются ноющей болью. Боль – это провокация на слабость. В такие моменты.

– На эскалатор! Бегом!!!

Голос гремит в голове, не оставляя шансов на сопротивление. Я следую совету.

Дыхание сбивается, активно выделяется пот, охлаждая нагревающееся тело. Никаких мыслей. Только желание убраться отсюда.

Где-то внизу раздается несколько одиночных выстрелов, к которым присоединяется автоматная очередь. Полиция?

Новая волна воплей, визга и криков о помощи.

Люди… Один за другим… Они блюют. Масса нехарактерного болотного цвета… Рвота повсюду. Мешается с кровью и растекается неровными, грязными пятнами.

Люди… Блюют и падают. Блюют и падают…

Я уверен, чувствую, что замертво. Никаких движений, тела в покое.

Один, второй, третий… Сколько же…

До эскалатора рукой подать.

– Справа!!!

На этот раз я успеваю и отскакиваю назад от мчащегося Дикого.

«МЯСО, МЯСО, МЯ-Я-Я-ЯСО!!!»

Его бледная рука пролетает в каких-то сантиметрах перед лицом, а он сам врезается в перила и перелетает через них. Падает.

Пожарная сигнализация продолжает орать. Сердце продолжает колотиться. Вырабатывается адреналин, активнее выделяется пот.

Смотрю на эскалатор, и душа уходит в пятки. Четверо Диких, этих тварей, сидят совсем рядом с ним и потрошат чье-то тело. Голыми руками. Ломают кости, вгрызаются в мясо, вытягивают сухожилия…

Есть еще два эскалатора, но нет гарантии, что там обстановка лучше. Рискнуть здесь? Но…

Краем глаза замечаю движение и вновь отскакиваю назад. Голос молчит.

На место, где я только что стоял, на колени падает женщина. Упираясь руками в пол, она буквально захлебывается собственной рвотой, закашливается. Жижа болотного цвета льется из ее рта, из ее ноздрей… Длинное желтое платье уже не солнечное и не яркое.