Тридцать четыре трупа в одном районе. Даже, если фигурирует не один убийца, а группировка, то все равно задача непосильная. За полтора дня отравить такое количество людей по одиночке в разных точках пятимиллионного города невозможно. «Клауд» теперь точно должны прижать. Но что же с ними не так…

– Крис, чего молчишь?

– Думаю… Ева в порядке?

– Да-да. Только она должна пойти на экскурсию завтра в Эрмитаж с классом своим, и я не могу отговорить родителей пускать ее. Знаешь их, упертые. Думаю перехватить Еву. Сейчас же самый сезон, людей будет тьма тьмущая. Мало ли что…

– Давай я тоже подскочу. Вместе заберем.

– Да я же только за!

Конечно, он за. Единственный, кому удается справляться с неугомонной озорницей Евой – дядюшка Крис.

– Вот и договорились. Слушай… А о каннибалах ничего не проскакивало за последние сутки?

– Откуда знаешь? – настороженный голос.

– Да так… Долго рассказывать. Ну, так что?

– У нас только один случай. Женщина соседа загрызла. Менты приехали, а она успела всю шею тому обглодать и лицо. Представляешь? Прямо до кости. Многое я повидал на «скорой», но чтобы такое… Знаю, что еще три таких нападения точно были. В метро один и два на улице. Просто ни с того ни с сего. Как звери дикие. Может секта какая…

В метро. Знаю, видел.

Каша из фактов и предположений варится в голове медленно. Связать воедино эту мешанину не выходит, как бы я ни старался. Не хватает информации.

– А по «Клауд» что? Были у них при себе сигареты?

– У девчонки была пачка, а насчет остальных не могу сказать.

Везде фигурирует «Клауд»… Но почему одни умирают, а другие звереют? Совпадение?

– Да уж. Полиция сейчас вся на ушах, наверное, – говорю я, падая спиной на кровать.

Белый потолок. Одинокая лампочка.

– Менты-то? Не особо. Энтузиазма че-то у них совсем нет. Сонные мухи.

Плюс один вопрос. Плюс одна странность.

– Ладно, Тем, днем созвонимся. Сон зовет.

– Только не пропадай. Такая херня творится…

– Вас понял. До связи, – я убираю от уха телефон.

Экран запотел.

Святослав до сих пор не вернулся из туалета. Долговато.

Нахожу его на кухне. Сидит на пуфе у открытого окна и смотрит на улицу.

– Что делаешь? – я останавливаюсь в дверном проеме.

– Ну, так это… Ты по телефону разговаривал. Не хотел мешать.

Святослав вызывает смешанные чувства, но отрицательных эмоций к нему я не испытываю. Он похож дедушку, любимого всей семьей, который немного не от мира сего – старость о себе дает знать.

Вот только этот «дедушка» старше меня всего на десять лет.

– Надо бы ложиться. Могу тебе в комнате постелить, могу здесь, у меня есть отличный матрас. Не против?

– Да я пойду…

– Куда? Метро закрыто, и ты не особо трезв, – я отрезаю, предполагая, что он либо будет спать на улице, либо не будет спать вообще и где-нибудь шляться. – Проспишься, тогда пойдешь.

Спорить он не стал. Выбирает для сна комнату. Места много – всем хватит.

* * *

Сон забирает меня сразу, но держит в своих объятиях недолго – я просыпаюсь. Несмотря на раннее утро, комнате невыносимо светло. Белые ночи…

Я задергиваю давно купленные плотные шторы, не пропускающие ни одного наглого луча света, и ложусь обратно. Святослав спит на матрасе у кровати, никак не реагируя на мои передвижения, а Варя молча наблюдает.

Сон не возвращается. Тишина достигает своего апогея.

Я просто пялюсь в потолок, и «наслаждаюсь» шумом в ушах, который превращается в звон. Во рту пересыхает.

Дергается «мешок» под правым глазом.

Раз-раз-раз. Два-два. Раз. Раз-два-раз. Два. Два-раз-раз-два.

Я прикладываю к «мешку» два пальца, но он не унимается и продолжает пульсировать под подушечками. Подобные тики напоминают азбуку Морзе. Я ее не знаю – параноить не получится. И вот опять…

Точка-точка-точка. Тире-тире. Точка. Точка-тире-точка. Тире. Тире-точка-точка-тире.

– Хватит, – шепчу я.

Тик проходит. Опьянение проходит.

Стараясь не шуметь, я иду на кухню. Осушиваю пару стаканов воды, сажусь на пуф у открытого окна. Часы на запястье – шесть часов утра ровно.

Люди идут к метро. Медленно и быстро, вяло и бодро… Кто-то жить не хочет, а кто-то радуется новому дню.

Один из критериев, по которым я выбирал квартиру – вид на вход и выход из метро. Наверное, следовало купить аквариум, выложить дно мелкими камушками, может, добавить водорослей и запустить рыбок, чтобы смотреть на них и успокаиваться. Но на меня хаотичное мельтешение этих маленьких созданий не оказывает никакого эффекта. А вот поток идущих в метро и выходящих из него людей – оказывает.

Поток туда, поток обратно… Столько людей. Глаза перескакивают с одного на другого. Секунда-две – новый человек. Секунда-две – новый человек.

Моя кухня была бы хорошей позицией для «Техасского снайпера»[5].

Пододвинуть стол к окну, поставить винтовку на сошки, настроить оптику. В пределах видимости меньше полусотни человек не бывает, а в час пик – два трущихся потока. Не забыть про беруши.

Выстрел – замертво падает один.

Выстрел – падает второй.

Паника скачет от человека к человеку и множится, распространяясь в геометрической прогрессии. Страх. Сердца бьются все быстрее. Работа на износ.

Только мое спокойно.

Но как выбрать цели? Особенно первую. Как решить, кого пощадить, а кого лишить жизни? Женщина с голубой коляской, старик с тростью, дети с рюкзаками, парень на самокате лавирует между людьми… Детей не трогать.

Мужчина в деловом костюме широко и уверенно шагает, почти бежит, бесцеремонно всех расталкивает. Спешит на работу? Извиняться – не его стиль. На его шее виднеется какая-то татуировка, но с такого расстояния точно не разглядеть. Может и не татуировка вовсе. Слишком далеко. Он толкает плечом девушку, держащую за руку ребенка. Мужчина в Деловом Костюме не считает нужным обернуться и извиниться. Да. Он первый.

СВД[6]. В руках я бы держал СВД. Мне бы подошел обыкновенный патрон с пулей со стальным сердечником. Нескольких магазинов с такими патронами вполне бы хватило.

Около ста метров. Дистанция увеличивается. Мужчина в Деловом Костюме уходит все дальше… Сто пятьдесят метров. Прицел, расчет. Выдох.