Возразить было нечего, и Александр просто кивнул. Скорее всего, Шафран была права. У него в животе неприятно кольнуло, но он попытался не обращать на это внимания. Ему предстоит путешествие с этой командой. Но к тому времени все наверняка закончится и преступника поймают. Он удивился, что не подумал об этом раньше. Но его мысли были заняты другим, в том числе женщиной рядом с ним.

Они вернулись в духоту первой теплицы. Небо потемнело, воздух остыл, но оставался тяжелым от влаги и запахов. К тому времени, когда они подошли к рабочему столу возле двери, Александр принял решение.

– Уже поздно, – произнес он и взглянул на наручные часы, как будто время представляло для него интерес. – Я сегодня многое успел и теперь хотел бы пойти поужинать. Не желаете составить мне компанию?

– Поужинать с вами? Да, спасибо.

От него не укрылись ни румянец на ее щеках, ни улыбка на ее лице.

Прохладный вечерний воздух бодрил после невыносимой жары оранжереи. Шафран была рада, что захватила пальто с собой, а не оставила его в офисе.

После визита инспектора Грина она отправилась в университет не для того, чтобы работать, а чтобы получить ответы на некоторые вопросы. У нее имелось доказательство того, что миссис Генри отравили не шолотлем. По крайней мере, ей этого доказательство было достаточно. В первую очередь она хотела поговорить с мистером Уинтерсом, чтобы заручиться поддержкой своей теории о том, что кто-то использовал шолотль с целью подставить Максвелла. Затем она собиралась переговорить с инспектором Грином, но вместо этого встретила Александра. Она надеялась, что их отношения наладятся, ведь совместная работа предполагала ежедневные встречи. Хороший контакт на работе крайне важен. А если между ними возникнет нечто большее… Что ж, Шафран не будет возражать.

Пока они шли, сумерки плавно перетекли в вечер. Ничто не нарушало тишину, кроме редких автомобилей и автобусов и обрывков разговоров, доносившихся из открытых окон и дверей.

Они устроились в заведении для студентов, известном своей непринужденной атмосферой. Шафран уже несколько раз здесь бывала. Они заказали пасту, и официант поинтересовался, не хотят ли они вина.

– Я откажусь, – ответил Александр.

Шафран покачала головой.

– Я тоже, спасибо.

Официант исчез. Вспомнив вечеринку и то, как Александр пытался избавиться от полного стакана скотча, Шафран беспечно заметила:

– Я думала, ученым-здоровякам умеренность не свойственна.

Он поерзал на стуле, не отрывая взгляда от стакана с водой.

– Я по возможности избегаю алкоголя.

Шафран вспомнился ее дядя, который умер после того, как пил всю ночь напролет, вернувшись с фронта. Любопытство взяло верх над приличиями, и она спросила:

– После войны?

Его темные глаза были прикованы к стакану с водой.

– У каждого свой способ справляться с бременем, с которым он вернулся. Алкоголь – достаточно распространенный вариант.

Шафран была рада, что Александр на нее не смотрел, поскольку наверняка заметил бы на ее лице удивление. Она никогда не слышала, чтобы кто-нибудь говорил о затянувшихся последствиях войны иначе, чем в общих чертах и безличных выражениях. Даже ее родственники после смерти дяди. Большинству такие разговоры казались слишком неловкими или опасными. Отношения на работе и в семье могли потерпеть крах, стоило людям узнать, что ты контужен.

Ей сразу захотелось узнать больше о мужчине напротив нее. Какое бремя он нес раньше или продолжал нести до сих пор? Шрамы на руке позволяли заключить, что он был ранен. Стараясь не показаться неуместно жалостливой или чересчур назойливой, она спросила:

– А как вы справляетесь с ситуацией? Простите за вопрос.

Губы Александра изогнулись в загадочной улыбке.

– Несколько лет назад я научился медитации у профессора, который работал в Тибете. Он показал мне одну дыхательную технику, которую я считаю эффективной. Ее идея заключается в том, чтобы контролировать свое дыхание, свои мысли. Алкоголь производит обратное действие.

Выражение его лица оставалось нейтральным, и Шафран не знала, говорит он всерьез или в шутку. Все услышанное было ей в диковинку. Но прежде чем она успела спросить что-то еще, он сменил тему.

Они заговорили о работе. О бактериях Шафран знала относительно мало, и когда Александр запротестовал, подчеркнув, что такие темы за ужином поднимать не принято, она напомнила, что он уже говорил о бородавчатых высыпаниях. Он расхохотался так неожиданно и искренне, что она почувствовала, будто по ней пробежал разряд тока.

Когда они вышли из ресторана, на улице совсем стемнело. Свет уличных фонарей падал на белые цветы на деревьях, делая их похожими на оранжевые облачка. Направляясь к Гайд-парку, собеседники снова заговорили об отравлении миссис Генри.

– Проблема в том, что у доктора Максвелла, похоже, и впрямь есть мотив, – объяснила Шафран. – По словам Гарри Снайдера, его очень расстроил тот факт, что его не пустили в экспедицию.

– Чем больше я слышу об этой экспедиции, тем менее привлекательной она становится, – со вздохом произнес Александр.

– Что вы имеете в виду? – спросила Шафран.

– Доктор Генри был очень… откровенен по поводу некоторых моментов, касающихся экспедиции. Под градусом он часто становится словоохотливым, и на вечеринке он подробно рассказал мне о своих спорах с доктором Беркингом по поводу его включения в команду. Очевидно, у Генри есть проблема, и он жертва давления, а не преступник.

– Беркинг сам напросился в команду? – удивилась Шафран. Она-то думала, что заведующий кафедрой предпочтет уют своего кабинета, где можно сидеть, опустив ноги на подставку, и без всяких помех терроризировать сотрудников. Или только ее. Но участие в научной экспедиции повысило бы популярность, престиж и укрепило бы репутацию Беркинга как ботаника, учитывая бесконечные возможности открывать новые растения и их систематизировать. Похоже, некоторые люди на биологическом факультете думали лишь о том, как получить шанс открыть новый вид. Шафран была рада, что Беркинг едет в Бразилию, какими бы ни были его мотивы.

– Так сказал Генри. Ричард Блейк тоже поедет, хотя я не знаю, зачем ему это нужно, учитывая, что у них с Генри спор из-за финансирования.

– Ричард Блейк? Координатор финансирования? – Шафран вспомнила его красивое вежливое лицо.

– Я на днях слышал, как Беркинг об этом говорил. – Они остановились под уличным фонарем, и Александр нахмурился. – Он сказал, что доктор Генри обеспечит оставшуюся часть финансирования экспедиции, и упомянул о том, что деньги были получены нечестным путем. В этом суть спора Генри и Блейка. Предполагалось, что Блейк свяжется со спонсорами и попросит у них помощи, но, по-видимому, Генри отправился прямиком к самому Седрику Эрмину. Блейк с горечью упомянул о том, что они наконец получили последний транш благодаря… э-э… изобретательности доктора Генри.