Примерно в это время у Аварунгака ощенилась собака. Как только появился первый щенок, великан шепнул что-то жене, и та принесла щенка ему; он взял щенка и тщательно осмотрел все его суставы. После этого жена вернула щенка на место. Она приносила мужу каждого новорожденного щенка, и он точно так же его осматривал; когда же он осмотрел седьмого, последнего щенка, Аварунгак услышал, как великан с женой говорили: «Этот просто великолепен – никакого изъяна ни в одной из лап». Великан и его жена казались недовольными и подавленными; и Аварунгак, который начал уже с опаской думать о том, что у них на уме, однажды сказал: «Если вы хотите иметь собаку, можете взять того из щенков, какой вам больше по нраву». Казалось, они очень обрадовались; выбрали того из щенков, что родился последним, и так к нему привязались, что разрешали ему залезать на лавку и спать ночью рядом с ними. С этого момента и сам Аварунгак стал всеобщим любимцем.

Как-то раз, когда еще продолжалась зима, великан сказал так: «Скоро мы собираемся пойти навестить наших врагов». Аварунгак готов был присоединиться к отряду, но хозяин ответил ему так: «Нет, друг; ты слишком скоро выбьешься из сил: кроме того, во-первых, ты не в состоянии съесть достаточно жира и мяса, а во-вторых, ты неловок и слишком медленно двигаешься». Аварунгак возразил: «Что до жира и мяса, то кажется мне, что я неплохо справляюсь с тем и другим». На это великан возразил: «Ну тогда попробуй вылизать масло из всех светильников в доме, начиная с внешнего». Аварунгак сделал это; и только несколько дней спустя вождь сказал ему, что теперь он может идти с ними на врага, и добавил: «Когда мы войдем внутрь и начнем вылизывать масло, ты должен будешь помочь нам. После этого каждому из нас дадут по большой белухе; ты должен воткнуть в нее нож, резко повернуть его и положить вырезанный кусок себе в рот, после чего внезапно воскликнуть: «Мне нужно выйти, но я сейчас вернусь и продолжу есть; мне очень нравится». Но когда окажешься снаружи, пускайся в бегство и беги что есть мочи домой, а мы вскоре закончим вылизывать лампы и догоним тебя».

Через некоторое время они выполнили свое намерение и отправились к врагам в их жилище. Там все принялись вылизывать масло из светильников, начиная с внешнего, и Аварунгак тоже в меру своих сил принимал в этом участие. Заметив среди гостей незнакомца, хозяева принялись пристально его разглядывать, и великану пришлось объяснить: «Это наш новый сосед по дому; в настоящее время он живет с нами и во всем нам помогает» – и дальше вовсю хвалили его и превозносили его достоинства, рассказывали о его ловкости и силе и добавляли, что он во всех отношениях превосходит их самих. Это, конечно, было неправдой; но они не смели говорить иначе из опасения перед врагами. Хозяин сказал: «Подавайте гостям еду». Женщины тут же вышли из дома и вернулись с большой белухой. Гости набросились на еду; но Аварунгак забыл, что ему советовали вовремя остановиться, и вспомнил об этом, только когда вполне насытился. После этого он опомнился и увидел, что спутники давно уже подают ему знаки; он произнес слова, которые ему велено было произнести, вышел и пустился бежать со всех ног. Невдалеке от своего дома он обернулся и увидел, что существа, в гостях у которых он только что был, превратились в белых медведей и бегут за ним по пятам; но вскоре его спутники догнали его, и дочери хозяина вновь подхватили его под руки, чтобы двигаться быстрее. Они почти добрались до дому, но и враги уже наступали им на пятки, и защитники бросили Аварунгака, да еще и ударили его, так что он упал; медведи тут же собрались вокруг. Но случилось так, что у него с собой был амулет – лосось; амулет сослужил ему хорошую службу – сделал его очень скользким, так что невозможно было ухватить, и так он спасся.

Пришла зима, и Аварунгак решил переселиться в другое место; при отъезде великан-сосед сказал ему: «Надеюсь, ты скоро вернешься и останешься с нами; но где бы ты ни был, не забывай говорить людям, чтобы они никогда не убивали медведя, если он появится поблизости». Так они уехали; но, обернувшись через некоторое время, увидели, что их соседи тоже превратились в медведей: так они узнали, что зимовали среди медведей в человеческом обличье. Позже они услышали о том, что какие-то люди на юге убили медведя, а еще позже Аварунгак и его жена умерли.

У одной пожилой пары была дочь; многие сватались к ней, но старики были слишком себялюбивы и хотели, чтобы она всегда оставалась с ними. Тем временем появился человек, который очень хотел завладеть их дочерью. В конце концов он сразился с ними и чуть не убил; но старик убежал и забрался в свою лодку. Остальные люди в селении презирали его и смеялись над ним; но старики погрузили свое имущество в лодку и уплыли. Остальные кричали ему презрительно: «Тебе будет непросто добыть мужа для дочери! Бедный старик, он же совершенно не может охотиться – и смеет еще отказывать кому-то! Оставьте его, пусть уходит, он будет нуждаться в самом необходимом, тогда посмотрим, поможет ли ему кто-нибудь!» Но он не снизошел до ответа и отплыл, и высадился на одном из самых дальних островов. Там они построили себе дом и приготовили запасы на зиму.

Однажды утром старик проснулся со словами: «Интересно, что я сейчас видел такое? Мне показалось, что из дома наружу выскользнул мужчина». Он спросил у дочери, так ли это; она, однако, хранила молчание, и он начал кое-что подозревать. Проснувшись на следующее утро, он и правда увидел, как в проеме исчез какой-то мужчина; он строго допросил дочь, и она призналась, что вышла замуж за атлиарусека. Услышав это, отец очень обрадовался; но дальше она сказала: «Он боится не понравиться тебе и потому старается не попадаться тебе на глаза; но если ты не возражаешь, он придет и будет жить с нами». Отец дал свое согласие и сказал, что ее муж может хоть сейчас прийти и поселиться в их доме.

На следующее утро старик, проснувшись, сразу же обратил взгляд к выходу, но не увидел там ничего примечательного; он обернулся к спальному месту дочери и увидел, что возле ее светильника сидит крепкий мужчина. Отец очень обрадовался и снова откинулся на лежанке; но, сколько он ни прислушивался и не поглядывал тайком, больше этого мужчину не видел. Ближе к вечеру дочь несколько раз выходила из комнаты. В последний раз она довольно долго оставалась снаружи, но в конце концов вернулась со смотанным гарпунным ремнем и повесила его на гвоздь сушиться; она сказала, что муж ее вернулся с охоты и принес добычу, но должен отнести часть ее своим родичам. Родители вышли из дома, увидели на берегу множество тюленьих туш – и обрадовались внезапному своему благополучию.

На следующее утро старик заглянул тайком за ширму у лежанки и увидел там незнакомца, спящего рядом с дочерью. Старик снова лег в постель; он решил, что незнакомец спит. Однако вскоре он услышал шум и поднялся; но зять его успел уже уйти. Он снова обратился к дочери и сказал: «Почему ты не убедишь его прийти и жить с нами открыто? Он нам очень нравится». Вечером, когда он опять вернулся с добычей, то зашел в дом и расположился свободно; и родители жены были с ним очень вежливы.