Наедине Джоэл воспринимал их с Флорой как пару – и это принадлежало только им одним, – но проявлять это при дневном свете… Но, осознал он, время пришло. У него не было отношений в общепринятом смысле, но теперь… Видимо, он должен это сделать. Это было то, чего хотела Флора, конечно, то самое. А Марк и Марша были… ну, они были чем-то больше всего похожим на семью для него. Это должно быть сделано.

В общем, Марша чрезвычайно удивилась – она-то приготовила с десяток причин, почему Джоэл должен привести Флору на ужин, – когда он лаконично ответил:

– Да, конечно. Значит, я могу привести ее на ужин?

Марша была так ошеломлена, что чуть не утратила дар речи. Но быстро опомнилась.

– Джоэл, – произнесла она, – ты ведь хорошо себя ведешь с ней?

Пауза после этих слов сказала им обоим то, что им нужно было знать.

– Бросай работу! – потребовала Марша. – Сегодня суббота!

Джоэл посмотрел на документы. Колтон загрузил его так, что это было даже не смешно. Кое-что уже было сделано, и Колтон ожидал, что и со всем остальным Джоэл справится.

– Увидимся позже! – заявила Марша, вешая трубку.

Флора была на вершине Эмпайр-стейт-билдинг, любовалась одним из самых прославленных в мире видов, то есть делала то, о чем мечтала всю жизнь с тех пор, как посмотрела фильм «Неспящие в Сиэтле» четыре раза подряд за одни выходные. И при этом только и делала, что проверяла свой телефон.

Это неправильно, твердила она себе. Эта бесконечная нервотрепка. Джоэл ее бойфренд. Ладно, он никогда не произносил этого слова… но, с другой стороны, он же перебрался за тысячу миль от мира на крошечную точку посреди Северного моря, чтобы быть с ней… И если это не некое обязательство, то что это? Если ему просто понравился остров, он мог переехать на него, но не жить с Флорой.

Флора всматривалась в потрясающее окружение, пытаясь разглядеть необычную способность Нью-Йорка быть таким странным и одновременно невероятно знакомым, она делала фотографии для других, для счастливых пар и старалась не выглядеть такой уж несчастной. Она поискала в «Гугле», где лучше всего пообедать, и получила тысячи и тысячи рекомендаций, но, глядя на список заманчивых с виду ресторанов, пожелала себе испытать хотя бы легкий голод.

Она уже повернулась, чтобы пойти к выходу, когда пискнул ее телефон. И почему-то Флора сразу поняла, что это Джоэл – к добру или к худу.

– Привет.

– Как ты себя чувствуешь?

Слегка веселый тон Джоэла заставил Флору закрыть глаза от всеобъемлющего облегчения. Она ведь была уверена, что он найдет повод стать еще более отстраненным, рассердившись на нее за пьяный выговор. А он говорил вполне нормально.

– Ужасно, – честно призналась она.

– Вот и хорошо, – сказал Джоэл. – Мне следовало предупредить тебя насчет американской выпивки. Хотя тебе в любом случае не следовало глотать четыре коктейля за полчаса.

– В «Харборс рест» не слишком увлекаются коктейлями, – пробормотала Флора.

– Верно, – согласился Джоэл. И вздохнул. – Но как бы то ни было… вечером… ты бы не хотела… Есть тут люди, с которыми мне хотелось бы встретиться.

Флора напряглась. Должно быть, речь шла о той леди, что звонила ему.

– Надо проверить мое расписание, – ответила она.

И Джоэл засмеялся.

Остаток дня Флора провела в состоянии, близком к панике, она бродила по Пятой авеню, парализованная выбором и качеством вещей, которые предлагали магазины, – и пыталась найти что-то подходящее для себя. Она заблудилась в магазине «Сак», побродила в «Блумингдейле», слишком ошеломленная, чтобы даже подойти близко к чему-то, чуть не ослепла в обувном отделе и наконец осознала, что в ее жизни вообще редко бывали нужны летние наряды, поэтому она просто не умела их выбирать.

Джоэл уставился на телефон. Уставился на ноутбук. Подумал о том, что может вечером сказать Марша, потом крепко выругался и отправился на встречу с Флорой.

Он ненадолго встревожился насчет того, что могут подумать Марша и Марк, но они ведь никогда прежде не знакомились с его девушками, девушки редко задерживались у него надолго, да если и задерживались, у него не было ни малейшего желания знакомить их с кем бы то ни было. Джоэл ненавидел – и презирал – этих девиц, тут же менявших выражение лица, услышав о его прошлом, – как будто сразу начинали думать о нем как о некоем раненом птенчике, которого только они могут вылечить, так что чаще всего Джоэл просто ничего им не рассказывал. С Флорой все было по-другому, она сама была ранена смертью матери, и казалось, у них есть нечто общее, понятное им обоим. Хотя на самом деле и она не могла понять все по-настоящему. Потерять любимую матушку – совсем не то же самое, что вообще не иметь матери.

Но Марша и Марк… От них скрывать было нечего. Марк знал все его детские проблемы, а Марша, как догадывался Джоэл, интуитивно понимала все остальное.

Он надеялся, что им понравится Флора. Надеялся, что они сочтут его достаточно хорошим для нее.

Он нашел ее в полной панике на Пятой авеню, в магазине «Зара», где она тащила в примерочную целую груду разного барахла. Флора выглядела разгоряченной, раскрасневшейся, – солнечные дни явно были не для нее, – ее волосы, связанные в хвостик, повлажнели. Джоэл посмотрел на яркие платья в ее руках. Ни одно из них, насколько он понимал, ей не подошло бы.

– Развлекаешься? – мягко поинтересовался он.

– Вообще-то, нет, – сердито откликнулась Флора. – В Америке какие-то странные размеры и все такое яркое, я выгляжу совсем бледной…

– Это потому, что ты полупрозрачная.

– И ничего, абсолютно ничего мне не подходит, все другие потрясающе выглядят в таких цветах, а я кажусь какой-то полинявшей.

Джоэл не был уверен, что это значит, но догадался, что ничего хорошего. Он посмотрел по сторонам. Да, подумала Флора, можно не сомневаться: Джоэл отлично разбирается в одежде… Он каждый день ходил в костюмах, но они слегка отличались – в лучшую сторону – от костюмов других мужчин: имели более плавные линии, немножко другое расположение пуговиц, особое качество рубашек… Джоэл не был каким-нибудь денди, нет, просто он без усилий выбирал то, что больше всего ему подходило. Та жизнь, которую он вел… Все вокруг него одевались хорошо. Флора ни за что не решилась бы подарить ему что-нибудь серьезнее галстука.

Она вздохнула.

А Джоэл, хмурясь, оглядывал ее.

– Что?

– Не уверен, что это тот магазин, который тебе нужен, – сказал он. – Зара – испанка. Ее одежда предназначена для прекрасных загорелых сеньорит, которые ужинают в одиннадцать вечера. Пойдем отсюда.

Флора послушно пошла за ним, а он уверенно привел ее в очень тихий уголок универмага «Бергдорф Гудман», на четвертом этаже. Флора с подозрением покосилась на него.

– Что? – спросил он. – Я встречался со множеством моделей.