– Но вы могли бы преподавать в балетной школе. Вдруг это сделает вашу жизнь намного лучше?

– А если нет? Что, если это лишь вызовет горькие воспоминания или у меня ничего не получится?

– Чтобы жить полной жизнью, надо время от времени рисковать.

Нет, Маттео не прав. Риск и дерзкие мечты ведут лишь к разочарованию и отчаянию. Лучше жить с оглядкой, помня о том, какой жестокой может быть судьба, чем в мгновение ока утратить все иллюзии и надежды.

– Я хочу сосредоточиться на своей новой карьере.

– В жизни важна не только карьера.

– Неужели? И это говорит мне мистер Трудоголик?

– Я тоже не идеален.

– И вы готовы признать, что могли бы посвятить свою жизнь не только работе?

Маттео откинулся на спинку стула и коротко пожал плечами.

Задетая его бесстрастностью и желая его поддразнить, Эмма спросила:

– И даже заведете серьезные отношения с какой-нибудь женщиной?

Он подался вперед, вертя в пальцах пустой бокал.

– Возможно, если… Боже, я не знаю.

– Этой женщине очень повезет.

Маттео пристально взглянул на собеседницу.

– Правда?

Эмму так и подмывало подтвердить, что любая будет счастлива стать спутницей такого красивого, умного, доброго мужчины. Но Маттео заслуживал не такого поверхностного ответа, а куда более глубокой правды, и поэтому Эмма тоже подалась вперед и, глядя ему в глаза, прошептала:

– Только если вы откроете ей свое сердце.

Маттео моргнул, а затем посмотрел на Эмму с такой страстью и нежностью, словно она – единственная женщина на свете. Сердце в ее груди перевернулось и чуть не взорвалось от удовольствия. Она на мгновение позабыла, что они с Маттео тут не одни. Но в этот момент к столику подошел официант с тарелками в руках. Эмма вздрогнула и вернулась к реальности.

Когда официант удалился, Эмма нерешительно поковыряла вилкой свое ризотто – черное, как чернила.

– Как странно выглядит это блюдо. Не очень-то аппетитно.

– Вы никогда не ели ризотто из каракатицы? Попробуйте, очень вкусно!

– Выглядит так, словно только что вылетело из жерла вулкана.

Маттео покачал головой и рассмеялся:

– Доверьтесь мне, отведайте!

Эмма подцепила на вилку маленький кусочек и осторожно положила в рот. Затем еще один и еще.

– Ух ты! Вкуснятина! Надо будет добавить это ризотто в список своих любимых итальянских блюд.

– Вам нравится итальянская кухня?

– Я ее обожаю!

Накручивая на зубцы вилки заказанные им спагетти в томатном соусе, Маттео заметил:

– Вам нужно обязательно приезжать ко мне в гости время от времени.

Его приглашение прозвучало абсолютно искренне, словно он и в самом деле верил в то, что такое возможно.

Эмма скрыла свое замешательство за улыбкой.

– Может быть. Хотя, скорее всего, когда мы с вами в следующий раз увидимся, вы будете гостем на пышном приеме в Лондоне, а я буду стоять в сторонке с рацией в руке, следя, чтоб все было надлежащим образом организовано.

Глаза Маттео озорно блеснули.

– Тогда я помашу вам.

Эмма вздохнула и покачала головой:

– Мы с вами из разных миров.

– Нет! Ведь у нас одинаковые проблемы и сомнения.

Вряд ли. Маттео богат и успешен. А она – сбежавшая невеста, безработная и бездомная. Но сейчас не время вспоминать об этом.

– Если я буду в настроении, то распоряжусь, чтобы вам поднесли мартини с лимоном вместо шампанского.

Маттео, ковырявший вилкой спагетти, замер и широко улыбнулся:

– Так вы запомнили?

– Конечно.

Он потянулся через стол и стащил кусочек ризотто с ее тарелки.

– А я скажу хозяину вечерники, что он нанял отличного организатора.

Эмма с улыбкой отодвинула свою тарелку в сторону и игриво ответила:

– Не забудьте добавить, что я заслуживаю премиальных.

Затем разговор зашел о еде. Маттео потряс рассказ Эммы о том, как ее кормили в интернате.

– Картошка с подливкой и консервированные сосиски? Звучит ужасно!

– Поверьте, на вкус это еще хуже.

Маттео нахмурился.

– Когда-нибудь я приготовлю для вас обед – в качестве компенсации за ту жуткую еду, которой вас пичкали.

Оба улыбнулись, наслаждаясь флиртом, затем их улыбки погасли. Эмма ощутила, что ее щеки вспыхнули жарким румянцем, сердце затрепетало.

Глаза Маттео потемнели от желания. Он обводил страстным взглядом лицо Эммы, ее шею, грудь.

– Я хочу вам кое-что показать, – низким, чувственным голосом сказал он и встал из-за стола.

Она кивнула и направилась за ним на ватных ногах.

Через десять минут Маттео подвел Эмму к заднему входу в палаццо «Ка-Дивина».

Озадаченная, она спросила:

– А как же ваш сюрприз?

Открыв дверь и расстегнув пальто, Маттео ответил:

– Потерпите немного, пожалуйста.

Эмма поднялась вслед за ним на второй этаж. Проведя ее по коридору мимо всех спален, Маттео нажал на украшенной фреской стене скрытый рычажок, и перед изумленной гостьей открылась потайная дверь.

За ней обнаружилась лестница, ведущая на просторную плоскую крышу, вымощенную красным кирпичом. Здесь стояла уличная мебель и лавровые деревья в больших горшках.

Эмма с восхищенной улыбкой обошла террасу, затем указала на расстилающуюся перед ней Венецию.

– Это просто невероятно красиво!

Маттео прислонился к каменной балюстраде и посмотрел вниз, на Гранд-канал, а затем – на Эмму. Он игриво поманил ее указательным пальцем. На губах Маттео заиграла ленивая чувственная улыбка, глаза загорелись опасным огнем.

Эмма, чувствуя, как у нее резко зашкалил адреналин, приблизилась и встала рядом.

Маттео повернулся и указал на юг:

– Видите колокольню из красного кирпича? В палаццо неподалеку от нее когда-то жил сам Казанова.

Его голос звучал сексуально. Маттео явно заигрывал с Эммой.

– Казанова… Аферист… – Она взглянула ему в глаза. – И знаменитый любовник.

Маттео придвинулся ближе. Теперь их разделяло всего несколько дюймов. Эмма ощущала легкий ветерок на горящих щеках.

– Говорят, однажды он запер в том палаццо свою любовницу, не желая отпускать ее от себя.

Эмма произнесла внезапно охрипшим голосом: