– И что же, – спросил он недоверчиво, – он всамом деле способен перелететь через горы с двумя здоровенными мужчинами наспине?

– Мы уже летали, – скромно ответил Иггельд. –Ратша, есть у нас такой здоровяк, он уж, не обижайтесь, побольше и потяжелеевас…

Озбириш фыркнул.

– Чему обижаться? Я знаю Ратшу, вместе как-то воевали.Не рядом, но я видел его в бою. Хороший воин, надежный. Звезд с неба нехватает, вождем никогда не станет, но в друзьях такого каждый хочет иметь.Ладно, я заплачу тебе, как платил бы за целый караван с товарами, если сумеешьдоставить меня в Чертову Подкову. И, конечно, если сумеешь в тот же деньпривезти обратно. Берешься?

Иггельд пожал плечами.

– Хоть сейчас. Озбириш кивнул.

– Я ожидал что-то подобное. Молодые всегдасамоуверенны. Но и я готов, всех уже предупредил, что до вечера пусть не ждут.Справишься?

– Садитесь, – ответил Иггельд коротко. – Тамвторое седло и ремни. Я покажу, как застегиваться.

Озбириш держался хорошо, старый наездник, хотя первое времякосился на гладкий загривок дракона. У всех драконов торчит металлическийштырь – символ подчинения воле человека. Так ребенок может вести быка завдетое в ноздрю кольцо, и свирепый бык идет смиренно, нос – самое больноеместо, а здесь дракон летит как будто сам по себе…

– Уверен, – крикнул он Иггельду в ухо, – чтоон знает, куда мне надо?

– А разве направление не то?

Заснеженные вершины гор медленно и величаво уплывали назад,а впереди появлялись новые, двигались навстречу, похожие на застывшие торчкомльдины с вкраплениями льда. Потом показались главные вершины хребта, Иггельд нестал понуждать Черныша подниматься выше, все равно за этими горами нужно сразуплавно идти вниз, и грозные острые каменные пики, где даже снег не могзацепиться, быстро прошли почти под самым брюхом дракона. Казалось, стоит емувыпустить поджатые к брюху лапы, заденет за самые верхушки.

По ту сторону горы помельче, пожиже, а затем и холмистаяравнина. Показалась узкая синяя извилистая полоска, голос за ухом Иггельдапроизнес довольно:

– Да, мы близко… Вон по этой реке чуть ниже по течению…О, вон и Чертова Подкова!

Городок в самом деле походил на подкову, форма странная, нотам река сделала тугую петлю, город расположился в этом удобном для защитыместе, разросся, со спины подлетающего дракона видно довольно большую пристань,с десяток просторных лодок и несколько объемных шнеков и ладей. Из ближайшихскладов к ладьям медленно двигались крохотные людишки с мешками за спиной.

Озбириш недовольно рыкнул:

– Зашевелились!.. Как будто знали, что прилечу. А чтоделали две недели?.. Товар ждут…

Иггельд старательно выбирал место, где сесть, чтобы ипоближе к порту и чтоб не напугать народ. Проблему решил Озбириш, громыхнув надухом:

– Сажай на пристань!

– Но люди испугаются…

– Вот и хорошо. Пусть видят, что я в любой момент могувот так, как снег на голову, вздрючить, чтобы шерсть дыбом, и снова затридевять земель!

* * *

Чтобы не пугать народ, они с Чернышом все-таки ушли спристани, а Озбириш отправился вершить суд и расправу над нерадивымиработниками. Черныш испугался огромного количества воды, до этого близко зналтолько ручей в пещере и горную речушку, что протекала по краю долины. Иггельдвыбрал место, где берег пологий, с чистым крупным песком, чтобы дно хорошовидно, сам вошел до колен, а потом до пояса, долго зазывал трусливого друга, акогда тот в нерешительности прыгал по берегу и отчаянно взвывал: выйди оттуда,я боюсь за тебя, рассерженный, вылез и начал тащить его за голову, за лапу,пихал в зад.

На берегу в сторонке собралась толпа. Драконов в этом краевидели только в небе, да и то редко, а здесь живой, настоящий, ревет, лапамиперебирает, хвостом стучит, а пасть-то, братцы, пасть какая! И что это он такоевытворяет, что у них за игра…

Иггельд, красный от стыда – снова опозорил,скотина, – заталкивал в воду, шипел сквозь зубы, стараясь сохранять длязрителей улыбку, но Черныш делал вид, что ориентируется не по словам, а поулыбке, лизал его в лицо, подпрыгивал, приглашая играть на берегу повыше иподальше от воды.

Наконец, когда Черныш кое-как уразумел, что родной папочкане настаивает, чтобы он лез в это страшное весь, а достаточно, чтобы постоял вэтом по колено, все-таки сдвинулся, дрожа и приподнимаясь на цыпочки, даже шеювытягивал к небу, чтобы подальше от этого, страшного. Иггельд начал говоритьхорошие слова, гладил, что значит – стучал палкой по тем местам, гдевсегда чешется, потихоньку брызгал водой. Черныш наконец начал потихонькуопускать голову, расслабил окаменевшие мышцы, они перестали вздувать кожу так,словно вот-вот прорвут, как толстые корни деревьев, что, грозно вспучиваясь,выступают из укрывающего землю мха.

А потом Черныш наконец увидел рыбешек. Мелких, жалких,совсем не тех рыбин, что он ловил в ручье. Удивленный, пораженный, он опустилголову к воде и долго всматривался, все еще не веря глазам своим, ведь вбольшой воде должны быть и рыбы громадные, страшные, жуткие, кусачие, а здеськак-то даже неловко за такую воду, прямо стыдно за нее…

Осмелев чуть, он зарычал тихонько. Вода не ответила, онрыкнул громче, утих опасливо, прислушался и, видя, что вода не огрызается, ввосторге ударил ее лапой. Иггельд прыгнул в сторону, но вода окатила с головыдо ног. Черныш возликовал, родитель с ним играет, начал скакать, сперва помелководью, потом нечаянно забирался все глубже, пока ноги не начали отрыватьсяот земли. Он ощутил неудобство, не понял, страшно удивился, что стал легкий,как бабочка, а тут еще волна прямо в морду, он показал ей зубы, грозно рыкнул,пугая, но на всякий случай поспешил выбраться поближе к берегу.

По течению резво шла посреди реки, хлюпая бортами, тяжелогруженная товаром ладья. Там заметили резвящегося в воде дракона и в паникепопытались остановиться, но ладья набрала слишком большую скорость, да еще итечение, ладью старались сдвинуть в сторону, но Черныш уже почти вылез наберег, стоял по колени в воде, приглашающе двигал хвостом, но весьма резво, тамбурлило, словно из-под воды бил могучий родник.

Иггельд помахал рукой, мол, плывите спокойно, Чернышдотянулся до него, сделал вид, что собирается лизнуть в руку, но исхитрился илизнул в нос. С ладьи что-то прокричали, Иггельд не расслышал, снова помахалрукой, надеясь, что выглядит успокаивающе. Но очень испугались на ладье или неочень, но она все так же двигалась по течению, постепенно замедляя ход, началаповорачивать к пристани, где уже появились люди с причальными канатами в руках.

– Купайся, – сказал Иггельд, – лови рыбу…Черныш, как хорошо… мы с тобой – победители!

Он отошел на несколько шагов, плашмя рухнул в прогретуюсолнцем траву. Засмотрелся в синее небо с мелкими облачками, совсем не белыми,как их почему-то считают и даже называют, а слегка оранжевыми или желтоватыми,но никогда не белыми…