В комнате было светло. Во второй половине дня солнце всегда освещает её, потому что окна выходят на запад. Карина строила домик для Эленкиной куклы, а Эленка, свернувшись калачиком, лежала на кровати и смотрела на неё сонными глазами.

– Видишь, – сказал я через несколько минут, – уснула.

Эленка и правда спала. Плюшевая обезьяна выпала у неё из рук и валялась на полу. Карина подобрала её и аккуратно положила рядом с подушкой.

Мы тихонько вышли из комнаты.

Проходя мимо книжных шкафов, которых у нас дома немало, Карина проводила рукой по корешкам.

– Сколько книг! Твои родители много читают?

– И не только они, – ответил я.

Карина явно было интересно.

– И ты, значит, тоже?

Я кивнул и указал на столик рядом с телефоном.

– Диккенс, – прочитала Карина. – «Оливер Твист». Здорово! Я ещё не читала.

– А у тебя что? Витька сказал, не дочитано…

Карина дёрнула плечиком – так грациозно, что я невольно залюбовался.

– Грин, «Алые паруса».

И вот тут я ляпнул. Никогда не смогу простить себе этих слов! Я усмехнулся и сказал:

– Девчачьи штучки. Принцы-шмринцы и прочая чепуха!

Нет чтобы промолчать, кивнуть просто. Карина аж в лице переменилась: только что улыбалась, так что глаза сияли, а теперь губы поджала и презрительно сощурилась.

– Да уж лучше, чем про грязных оборванцев, – и она резко рванула к двери, мимоходом столкнув Диккенса на пол.

Бах! Я и оглянуться не успел, как дверь захлопнулась, только стоял и смотрел куда-то вперёд. Вот дурак! Ведь всё было так хорошо, она мне улыбалась, мы были вдвоём, без всяких Витек и Эленок. А я взял и всё испортил. Вдруг дверь слегка приоткрылась, и я очнулся.

– Карина, – затараторил я. – Прости, ну что ты, я же так просто сболтнул…

Но на пороге вместо Карины стояла мама и удивлённо смотрела на меня.

– Что случилось? Карина так быстро убежала…

Я что-то пробурчал в ответ и кинулся в комнату. Там всё так же мирно и тихо спала Эленка. Я сел у её кровати и обеими руками схватился за голову.

Когда пришёл папа, мы сидели в гостиной и складывали паззл. Вернее, складывали мама и Эленка, а я пытался читать. Только в голове у меня всё время вертелось то, что случилось сегодня днём.

– Привет, дорогие, – сказал папа и поднял руки. – Смотрите, что я принёс!

В одной руке он держал пакет с чем-то большим и круглым.

– Мячик? – взвизгнула Эленка.

– Не-ет, – протянул папа и довольно улыбнулся. – Арбуз!

По-моему, нет ничего на свете вкуснее арбуза. Сколько себя помню, мог есть арбузы килограммами и не наедаться. Папа всегда удивлялся, куда в меня столько влезает, и сдавался после третьего куска. А мне всё было нипочём: такая это радость – выковыривать косточки и впиваться зубами в сочную красную мякоть. Ну и что, что потом весь в сладком соке, – зато сколько удовольствия! Наверное, поэтому папа и заподозрил что-то неладное, когда я даже ухом не повёл и не кинулся отбирать у него пакет.

– Вы что, не поймали рыбу? – спросил он, присев на краешек кресла.

– Поймали, – тихо ответил я. – Но упустили.

– Не велика беда, – попытался подбодрить меня папа. – Зато я арбуз поймал.

Тут уже подскочила Эленка:

– Это как – поймал?

– А так, – ответил папа и посадил её на колени. – Ты разве не знала, что арбузы под водой растут? Вот я сходил на речку, закинул удочку с хлебным мякишем и вытащил вам арбуз. Речной.

Эленка смотрела на папу во все глаза. Было видно, что она верит каждому его слову.

– Это как рыбу?

– Точно, – ответил папа.

Эленка покачала головой.

– А где тогда у него плавники и хвостик?

Папа указал на полоски.

– Вот тут были, гляди. Только они на воздухе тут же отпадают, потому что только под водой нужны. У тебя ведь плавников нет?

– Нет, – согласилась Эленка.

– Ну вот, видишь, и ему теперь не нужны. Тем более мы его есть собираемся. Пойдём!

Папа подхватил Эленку на руки и понёс на кухню. Как он ещё и арбуз при этом тащил – не пойму. Просто идиллия какая-то, можно медаль ему вручать – за примерное отцовство.

Я пренебрежительно хмыкнул и уткнулся в книжку.

– Пойдём, милый, – мама положила руку мне на плечо. – Я тебе серединку отдам.

Удивительные существа мамы. Всегда знают, когда нам нужна ласка. Вот и теперь мне стало спокойнее от маминого прикосновения. Я захлопнул книжку и пошёл за ней следом. Хотя на душе у меня кошки скребли.

– Так что там у вас с рыбалкой? – папа отложил арбузную корку и потянулся за салфеткой.

Я пожал печами. Что тут было говорить?

– Они её пожалели, – просто, как что-то само собой разумеющееся, сказала Эленка.

Я вспыхнул и отвернулся. Ещё не хватало, чтобы папа меня за какого-то слюнтяя принял. Пожалели! Где это видано, чтобы рыбаки свой улов по собственной воле отпускали? Мы же не девчонки, нам не до всякой жалобной ерунды.

Папа хмыкнул. Я даже съёжился весь от этого его «Хм!»

– Да ну? – вдруг сказал он. – Что ж, молодцы.

И хлопнул меня по плечу.

Я взглянул на папу. Думал, он издевается, смеётся надо мной. Оказалось, нет, смотрит серьёзно, даже с уважением! Никогда не знаешь, чего ожидать от родителей. По-моему, я своего отца как облупленного знаю, но никогда бы не подумал, что он меня похвалит за то, что я дал маху. Наверное, здесь какие-то взрослые дела, которые родители называют воспитанием.

Теперь я был даже благодарен Эленке за то, что она проболталась. А ведь всего только минуту назад готов был наградить её подзатыльником.

– О чём задумался? – прервал мои размышления папа. – Уж не сожалеешь ли ты о потерянном улове?

Я неопределённо пожал плечами.

– А что если я тебе скажу, что это я её туда подбросил?

– Кого? – не понял я.

– Куда? – подхватила Эленка.

Папа лукаво улыбнулся.

– Щуку в лужу. Я её туда принёс, у друга в ресторане купил. Она у него там в аквариуме уже второй год плавает, мается. А тут вы со своей рыбалкой. Вот я и решил её таким образом ущучить.

Папа, кажется, был очень доволен каламбуром.

– Кстати, надо будет завтра её оттуда достать. Ей, конечно, не привыкать к тесноте, но всё-таки лужа не лучшее место для рыбы.

Так вот откуда щука в этой луже взялась! Мы с Эленкой уставились на папу. Я совершенно не знал, что сказать. Что ни минута – то сюрприз.