На четвёртый день похода, то бишь сегодня, они вступили в северную часть леса, куда ходят только разведчики. Даже охотники арденитов не осмеливаются заходить так далеко в лес Вол. Тут-то их и встретили.

Перед этим, Берс отправил двоих разведчиков вперёд, осмотреть местность, но судя по тому, что на них напали, Аша заключила, что они умерли самыми первыми. Или были взяты в плен, что было ещё хуже. Все знают, насколько тщательно вайраки пытают своих пленных.

Их оставалось всего шестеро, когда на них обрушился большой тяжеловооружённый отряд вайраков. Враги превосходили числом раз в пять, да и вооружены были несравненно лучше арденитов. Всё же они шли на разведку, а не на войну.

– Убирайся отсюда, кроха, – кинул ей через плечо Берс. – Ты самая юркая, авось проскочишь, а мы постараемся их задержать.

Она никогда не слыла воином, проку от неё на поле брани никакого, так что она послушалась приказа и здравого смысла, и ринулась прочь от места битвы. Двое вайраков метнулись за ней в погоню, а позади послышался вскрик, который ещё долго будет преследовать её во снах. Это был крик Берса, она была в этом уверена.

Слёзы застилали глаза, и она неслась вперёд, не разбирая дороги. На её счастье, гончие оказались не так быстры, как о них рассказывали. Он начинали отставать от неё, уставая, и тогда она приметила те самые ветвистые корни, в которые и юркнула. Преследовавшие её вайраки пронеслись мимо, даже не замедлив бега.

Она не видела исхода боя, но была уверена в том, что не выжил никто. А если и выжил, то сам не рад этому.

«Проклятые северные твари» – выругалась она про себя и глаза её снова увлажнились, вспомнив погибших братьев.

Почему им не сидится у себя на севере? Почему они вечно лезут всё дальше и дальше, завоёвывая чужие вотчины? Неужели жадность этих народов настолько не знает пределов? Неужто они испытывают наслаждение, когда другим становится худо?

Дворфы. Всё началось с них. Не сказать, что они так уж сильны, больше просто многочисленны, но завоевав гномов и забрав их необычайные технологии, они стали поистине опасны. Настолько опасны, что смогли завоевать саархилов, странных существ с ещё более странной магией. Аше не доводилось сталкиваться с саархилами напрямую (что её несказанно радовало), но она слышала о них достаточно, чтобы начать бояться. Они сильны и её радовало, что кристальные люди, как называли их на Арго, жили так далеко от них. Арденитам больше приходилось сталкиваться с вайраками, и она всегда считала это довольно ироничным столкновением. Две расы, имеющие хвосты, воюют друг с другом. Но небольшое сходство во внешности перечёркивалось огромной пропастью в культуре. Они были абсолютно разными народами, с какой стороны ни посмотри. Вайраки были агрессивными оборотнями, жаждущими крови. Она слышала, что их магию перевоплощений питает ярость, потому они всегда такие свирепые. Ей приходилось сталкиваться с оборотнями уже дважды, до этого дня, и оба раза она сбегала от схватки. В этот раз ничего нового не случилось. Зато она осталась жива…

Аша обняла себя руками. Лес за корнями практически перестал быть виден. Наступила ночь. Она не слышала вайраков, но вряд ли они прекратили поиски, просто, скорее всего, ушли отсюда подальше, решив, что она уже ушла южнее.

Девушка снова задумалась. Может они все так рвутся на юг, потому что им холодно там, на севере? Дворфы и гномы и правда не выглядят, как северные народы, в отличие от тех же вайраков. Но почему они никогда не заводили об этом речь с другими народами? Почему не предлагали обменяться землями или ещё как-либо решить эту проблему? Неужто гордыня? Так значит это из-за чьей-то гордости гибнуть тысячи существ по всему Истилю?

Аша нахмурилась. Её сильно злило положение в мире. Все эти войны и вечные склоки между различными расами. Почему они все не могут просто прекратить воевать и начать жить в мире? Помнится, был когда-то человек, который призывал жить всех в мире. Да. Точно. Она помнила об этом из рассказов Шейда. Король Брандон. Так его звали. На его клик откликнулись эльфы, а затем и ардениты, но больше никто. Хотя, Шейд говорил, что архениты поначалу тоже согласились на союз и даже общались какое-то время с людьми, но потом на них начали нападать оборотни и они перестали прилетать на юг, прекратив переговоры. Шейд не знал подробностей, но думал, что архениты попросили помощи у союза, а те им отказали и архениты перестали поддерживать с ними связь. Может так всё и было, а может и нет. Кто теперь знает?

Сейчас север сделался непобедимой империей с огромной армией и продвинутыми технологиями. Пять лет назад они смогли отбить их пробную атаку и это без помощи людей. Король Ламир заверил союзников, что в этот раз люди помогут чем смогут и вместе с силами союза дадут отпор врагу. Аша надеялась, что это не просто слова. Ведь пять лет назад люди мало что сделали, чтобы помочь другим расам, защищая собственные границы.

– Беги, кроха, беги! – кричал Берс, в то время, как его голову пожирал громадный бурый вайрак-медведь.

Девушка попыталась побежать в сторону лагеря, но её ноги увязли в земле, и она не могла сделать и шага.

– Беги! – не унимался почти съеденный командир.

Она ревела, но ноги лишь глубже уходили под землю. Её окружали вайраки и…

Она открыла глаза. Слабый луч света побивался через ветвистые узловатые корни, грея её грудь.

Она не заметила, как уснула ночью. Но она была рада, что выспалась, вместо того, чтобы провести бессонную ночь, размышляя о вещах философских и совершенно бесполезных. И была рада, что её так и не нашли.

Она сглотнула и только сейчас осознала, насколько сильно ей хотелось пить. Походная сумка была всё ещё при ней и Аша, нашарив бурдюк, прильнула к нему, как к живительному источнику. Выпивать всё не стала. Кто знает, в каких условиях ей придётся брести, и как скоро она найдёт влагу.

Пора было покидать это укрытие. Она приблизилась к корням и аккуратно, внимательно прислушиваясь к окружению, выглянула наружу. Тишина. Вайраки-гончие, скорее всего, уже ушли в свой лагерь отсыпаться. Если их и сменил кто, то они либо ещё не дошли до сего места, либо не придут вовсе. Можно было, конечно, подождать и посмотреть, как пойдёт дело, но она решила, что лучшего шанса у неё не будет.

Девушка осторожно выбралась наружу, проделывая это как можно медленнее и бесшумнее.