но в нерешительности застыл. Саймон и сам не понимал, что именно привлекло его внимание, заставив вернуться и подойти к той каморке. Вероятно, какой-то мужской животный инстинкт подсказал ему, что он там найдет. Но, как бы там ни было, увиденное его потрясло. Саймон обратился, как жена Лота, в соляной столб.

Или, в его случае, в столб чистейшей похоти.

Люси в ванне: испарина покрывает бледную кожу, закручивает завитки волос на висках. Голова откинута назад, влажные губы приоткрыты…

Саймон застонал и, не открывая глаз, расстегнул застежку брюк.

Шея Люси выгнута, так что ему показалось, будто он видит биение пульса на горле, таком белом и нежном. Капелька воды сверкает в ложбинке между ключицами, точно жемчужина в устричной раковине.

Он обхватил твердую плоть между ног и провел рукой вверх, собирая кожу над пальцами.

Ее роскошные голые груди, белые, идеальной формы, в ее маленьких ладонях…

Он быстро провел вниз рукой, влажной от текущей смазки.

Пальцы Люси обводят красные, острые соски, она словно играет с ними, возбуждая себя в ванне в полном одиночестве.

Он обхватил яички левой рукой и стал их перекатывать, быстро двигая по члену кулаком.

И на его глазах она зажала соски между пальцами, крепко сдавила и потянула эти сладкие бутоны, пока не…

— Оу! А! Боже! — Он резко дернулся, бессознательно двигая бедрами.

…застонала от удовольствия.

Саймон судорожно вздохнул и провел лбом по дереву. Он снова попытался отдышаться. Неспешно вынул носовой платок и вытер руку, пытаясь не позволить отвращению к себе затопить душу. Подойдя к малютке-комоду, Саймон налил воды в тазик. Плеснув ею на лицо и шею, он замер над посудиной, свесив голову, с которой стекала вода.

Похоже, лорд Иддесли теряет выдержку.

С губ сорвался смех, неожиданно громкий в тишине комнаты.

Да он уже ее потерял!

Бог его знает, что виконт скажет Люси завтра — своему ангелочку, которую пожирал глазами, бесцеремонно нарушив ее уединение, пока она принимала ванну. Саймон выпрямился, превозмогая боль, вытер лицо и лег на кровать, не раздеваясь.

Давно пора отсюда уехать.

Глава 6

Люси поплотнее запахнула серый шерстяной плащ. Сегодня утром дул пронизывающий ветер. Своими ледяными пальцами он проникал под юбку и пробирал до костей. При обычных обстоятельствах Люси не отважилась бы выйти на улицу, тем более на пешую прогулку, но ей нужно было немного подумать в одиночестве, а в доме сейчас слишком людно. Если честно, там находились лишь Papa, Хедж и Саймон, но с двумя из них Люси говорить не желала, а Хедж раздражал ее и при лучших обстоятельствах. Потому-то прогулка и показалась ей верным решением.

Люси пнула камешек на тропинке. Как может девушка встретиться за обеденным столом с джентльменом, заставшем ее накануне совершенно голой и ласкающей свои груди? Кабы не стыдливость, она спросила бы совета у Патриции. У подруги наверняка нашелся бы ответ, пусть даже неверный. И, возможно, Патриция сумела бы вывести Люси из состояния жуткой неловкости. Ужасно, что виконт вот так ее вчера застал. Ужасно и в то же время чудесно, в таинственном и порочном смысле. Ей понравилось. Признаться по правде, ей хотелось, чтобы он остался. Остался и…

Позади раздались быстрые и тяжелые шаги.

Люси вдруг поняла, что одна на пустынной дороге, ни единого дома поблизости. Мейден-Хилл, вообще-то, деревушка тихая и спокойная, но все же… Люси развернулась к тому, кто вот-вот должен был ее обогнать.

Оказалось, это не разбойник.

А намного хуже. Это Саймон. Люси едва вновь не отвернулась.

— Подождите, — каким-то глухим голосом окликнул виконт. Он снова открыл было рот, но резко закрыл, словно не зная, что еще сказать.

Несвойственная ему немота заставила Люси почувствовать себя немного лучше. Неужели он смущен так же, как и она? Саймон остановился в нескольких шагах от нее. С непокрытой головой, без шляпы и парика, он молча пялился на Люси своими серыми глазами, в которых определенно читалась тоска. Как будто чего-то от нее хотел.

— Я собираюсь прогуляться к меловым холмам. Желаете составить мне компанию? — неуверенно предложила Люси.

— С удовольствием, самый великодушный из ангелов.

И вдруг все стало на свои места. Она снова пошла по дороге, но уже с виконтом, подстроившимся под ее шаг.

— Весной в этих лесах расцветает множество колокольчиков. Жаль, что вы попали сюда в это время года, когда все вокруг так уныло. — Люси указала на окружающие деревья.

— Я постараюсь, чтобы в следующий раз на меня напали летом, — пробормотал он.

— Вообще-то, весной.

Он окинул ее взглядом.

Люси лукаво улыбнулась.

— Именно тогда расцветают колокольчики.

— А.

— В детстве по весне, после зимнего заточения в доме, мама приводила меня и Дэвида сюда на пикники. Papa, конечно, почти все время проводил в море. Мы с братом собирали полные охапки колокольчиков и заваливали ими маму.

— Похоже, она была терпеливой матерью.

— Да.

— Когда она умерла? — проникновенным голосом спросил Саймон.

Люси снова вспомнила, что этот мужчина видел ее в самом уязвимом состоянии. Она посмотрела прямо перед собой.

— Одиннадцать лет назад. Мне тогда было тринадцать.

— Непросто в таком возрасте терять кого-то из родителей.

Люси глянула на Саймона. Как-то раз он упоминал своего брата, но больше о семье не говорил. Похоже, виконт стремился выведать всю небогатую историю Люси, при этом умолчать о себе.

— А ваша мать жива?

Отец его точно мертв, иначе лорд Иддесли не унаследовал бы титула.

— Нет. Она умерла несколько лет назад, еще до… — Он запнулся.

— До?

— До смерти моего брата, Итана. Слава богу. — Виконт откинул голову назад и вроде бы уставился вверх, на голые ветви, хотя, возможно, смотрел на что-то совершенно другое. — Итан был центром ее мироздания. Ее самым выдающимся достижением, человеком, которого она любила больше всего на свете. Он знал, как очаровывать — и молодых, и старых, — мог вести за собой людей. Местные фермеры приходили к нему со своими спорами. На пути его не встречалось человека, кому бы он не нравился.

Люси смотрела на Саймона. Он описывал своего брата совершенно бесстрастным голосом, но одновременно медленно перебирал руками на уровне талии. Интересно, сознавал ли Саймон эти свои движения.

— Вы рисуете его самим совершенством.

— Он и был им. И не просто совершенством. Гораздо больше. Итан отличал праведное от дурного, даже не задумываясь, без всяких колебаний. Очень немногие способны на это. — Саймон опустил взгляд и, видимо, заметил, что тянет правый указательный палец. И сцепил руки за спиной.

Люси, должно быть, хмыкнула, отчего виконт, кинув на нее