вряд ли эта странная зеленоватая жижа была ею. В его простреленном рту мелькнуло и исчезло что-то темное, похоже на двузубую вилку, располагающуюся под языком. Подавшись вперед, он почти уткнулся лицом в собственные колени, несколько раз дернулся и снова затих. Искушать судьбу я не стал: наведя ствол на основание черепа, дважды выстрелил.

Помедлив, схватил его за плечо и рванул назад, заставляя распластаться. Ухватив левой ладонью его нижнюю челюсть, оттянул ее вниз, открывая рот. Держался я в стороне, не собираясь заглядывать внутрь. Во рту не было ничего кроме крови. Но едва я дернул зажатой в руке челюстью чуть в сторону, его язык приподнялся, а из-под него выскочила та самая двузубая «вилка». И что это такое?

Ясно, что это какая-то ксеномодификация. Наряду с обычными имплантами сейчас на все такое большая мода, и индустрия по вживлению подобного набирает обороты с каждым годом. Не знаю, для какой конкретной цели служит этот подъязычный кошмар, но вряд ли для хороших дел.

Проведя быстрый обыск, я сгреб все в сумку, после чего подхватил мертвое тело за ноги и утащил за старые оливы, бросив за выпирающими корнями. Вернувшись за девушкой, повторил с ней этот же трюк. Редкие кровавые следы я затер, а на пятна посреди дорожки внимания обращать не стал — кровь тут повсюду. Главное, чтобы раньше времени не обнаружили этих вот… приманок…

А кем они еще могут быть? Переоделись в дорогую одежду, нацепили золотые украшения и бродят по прилегающим к жилым зонам коридорам, выискивая тех, кто спасся. Вот только парень с «вилкой» счастливым не выглядел. Про какого еще Вонга он говорил?

Ответ обнаружился на экране дешевого планшета, легко разблокированного с помощью отпечатка мертвой девицы. И первое, что появилось на экране — фотография черноволосой девушки. Скуластое лицо, пристальный и уверенный взгляд карих глаз, плотно сжатые губы, даже не пытающиеся улыбнуться — нетипичное такое фото для вполне красивой девушки. Перейдя к следующей фотографии, я увидел ее же, но уже во весь рост — стоит, заложив руки за спину, смотрит на фотографа. На ней серый комбинезон с черными вставками, на широком ремне кобура с игольником, что по размерам больше подошел бы мужчине. Третья фотография — она же, но уже в офисной одежде бизнес-леди. Белая блузка, черная юбка, темные чулки, красиво уложенные волосы. И выглядит она в этой одежде совсем не так естественно, как в обычном комбезе, что больше подошел бы какому-нибудь корабельному механику из ремонтных доков.

Под каждым фото имелось четкое пояснение: «Сара Вонг. Приоритетная цель № 1. Золотой класс. БРАТЬ ТОЛЬКО ЖИВОЙ! ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ! Вооружена! Крайне опасна! Приучена действовать в нестандартных ситуациях. Имеет боевой опыт! За поимку Сары Вонг — пятьсот тысяч кредов!».

— Обалдеть, — пробормотал я, листая дальше.

Убедившись, что на планшете нет больше ничего интересного — куча обычнейших фото убитой мной девушки в компании нетрезвых мужчин и подруг, преимущественно на фоне одной и той же барной стойки — я убрал планшет в сумку и встал.

Ладно… кое-что я узнал…

Сара Вонг. Приоритетная цель № 1. Приучена действовать в нестандартных ситуациях. Имеет боевой опыт.

Слова-то какие… вряд ли так сможет написать какой-нибудь мелкий бандюган… Они используют выражение попроще.

Кто она вообще такая, эта Сара Вонг, и чем так важна для бандитов, раз ее фото разослано стоящим бойцам?

Почему я решил, что только стоящим? Ну… хотя бы потому, что таких, как группа Бэлга, отправили в стороны, где элитных пассажиров редко встретишь. А только что убитая мной парочка «паслась» у входа в элитную пассажирскую зону. Раз указали номер приоритетной цели — Сара Вонг № 1, — то таких целей может быть несколько.

Не они ли являются главной целью всей этой операции?

В любом случае, судя по всему, Сару Вонг можно не искать, раз уж она «тайно убыла раньше», и это вызвало такое разочарование у захватчиков. Да я бы и пытаться не стал — я один, а их много. Моя задача-максимум — способствовать спасению как можно большего числа невинных гражданских с упором на спасение детей. И по возможности оставаться при этом незаметным для террористов. Системы наблюдения отключены, что дает мне дополнительный весомый шанс на успех.

Других целей у меня нет, а все надежды на уходящий сейчас прочь «Леонардо» …

19

Миновав оливковую рощу, я ненадолго задержался в приветственной зоне, представляющей собой настолько роскошно отделанное пространство в виде небольшой площади, что у меня невольно голова кругом пошла. Никогда в жизни я не видел ничего настолько шикарного. Но легкое головокружение прошло сразу же, как только я наткнулся сначала на разлив воды подозрительно розоватого цвета, а затем на забитый мертвыми телами круглый мраморный фонтан. Не знаю, сколько струй у него было — сейчас не била ни одна, так как они были заблокированы наваленными на них мертвыми телами. Тут были все. Вперемешку. Разодранная одежда, перекошенные болью и ужасом окровавленные лица, безвольно свисающие с бортиков руки, зияющие открытые раны… А запах… в ноздри ударила настолько сильная мерзкая вонь, что я едва успел открыть забрало шлема, прежде чем меня вырвало на изразцовый цветастый пол. Сплевывая едкую слюну, кашляя от рвущей горло кислоты, я поспешно убрался оттуда, и вскоре ниспадающая с потолка главного коридора волна ароматизированного воздуха отрезала от меня источник вони.

Вот же…

— Вот же твари! — пробормотал я, захлопывая забрало. — Вот же твари! Твари! Ну зачем?

Абсолютно бессмысленное массовое убийство невозможно было оправдать ничем. Просто ничем. Поглумились, поуродовали, убили и побросали тела в фонтан… зачем? Это ведь даже яростью не назвать… Чистой воды глумление…

Это зрелище мгновенно выбило у меня из головы остатки изумленного головокружения. Я настолько пришел в себя, что все окружение превратилось для меня всего лишь в неподвижный размытый фон. Мне стало плевать, где я сейчас нахожусь — в грязных коридорах ржавой космостанции или в роскошных коридорах первоклассного лайнера.

Может, поэтому мне удалось услышать их разговор еще до того, как один из беседующих перешел на яростный крик. К этому моменту я уже успел приблизиться метров на пятнадцать, и он мне только помог своими воплями.

В небольшом овальном холе с причудливо изогнутыми перламутровыми стенами стояли двое. Еще двое лежали. Заняв позицию за многократно простреленной и воняющей кровью спинкой кожаного дивана, сквозь одно из отверстий я попытался понять происходящее.

Один из лежащих был здоровенным пузатым мужиком в расстегнутом до пупка черном комбинезоне. Дергая бородой, то и дело морща