только что вернулся со спасательной операции по спасению вселенной. Он стоит передо мной, одаривая меня одним из тех взглядов, которые обычно приберегают для сбежавших преступников.

– Вы… в порядке? – осторожно спрашивает он.

Он похож на бога грома или что-то в этом роде, большой и дородный, с выпирающими мышцами, что подчеркивается тем фактом, что его куртка слишком мала, или, может быть, они не шьют куртки по размеру скандинавского бога? Я действительно не разбираюсь в этих вещах, поскольку все мои бойфренды были невысокого роста, что мне никогда по-настоящему не нравилось, поскольку я сама была с пышными формами. Он высокий и атлетически сложенный, как будто бегает с северными оленями или что-то в этом роде; может быть, у него оленья ферма или что-то столь же рождественское, и в этом случае… мог бы он быть героем фильма Hallmark!

– Вы знаете имена всех оленей Санты? – спросила я.

Он игнорирует меня по какой-то необъяснимой причине, но выглядит встревоженным. Человек-гора наклоняется и осматривает переднюю часть фургона.

– Вы во что-то врезались? – Он проводит рукой по бамперу, словно проверяя, нет ли вмятин, в то время как удивление сбивает меня с толку тем, что у него ирландский акцент. – Например, как ваша голова?

– Что, нет? Ударилась головой? – Ребята думают, что я чокнутая! Но его ирландский акцент сбивает меня с толку; это звучит не совсем по-скандинавски, как у бога, но я все равно не могу не думать о нем таким образом. Мое сердце учащенно бьется, когда я встречаюсь с ним взглядом, потому что у меня есть непоколебимое знание: он мой единственный. Я чувствую это в своей душе! У нас будет свадьба в зимней стране чудес в Лапландии. Деревня Санты была бы идеальной, но разве они занимаются подобными вещами?

Но почему он так на меня смотрит? Разве он не распознает настоящую любовь, когда видит ее? Приходит еще одна мысль: неужели это рай? Неужели я мертва? Это были ядовитые пары! Он ангел, пришедший, чтобы вести меня в загробной жизни… Что ж, спасибо тебе, Иисус!

Он наклоняется, чтобы поднять отвратительный кусок резины, который до сих пор был проклятием моего существования – то есть до тех пор, пока не появился он.

– Это шланг для радиатора?

Тоже технически мыслящий, галочка!

– Так и есть.

– Вы кричали на шланг радиатора? – Он хмурится, как будто не может до конца разобраться в ситуации. Что такого тревожного в том, что я в отчаянии кричу на кусок пластика? Он бросает на меня взгляд, который говорит о том, что он думает, что я не в себе. Это не может быть раем, ангелы наверняка были бы более сговорчивыми, более дружелюбными – этот парень выглядит так, словно он в шаге от того, чтобы сбежать. Но почему?

Я кашляю в ладонь.

– Ну, видите ли, у меня были проблемы с фургоном, которые я сумела диагностировать самостоятельно, будучи спокойной, способной женщиной, которой не нужен мужчина, чтобы ее спасать. Я пыталась снова надеть шланг и не поняла, что случилось, но этот шланг явно съежился, и, что бы я ни делала, он просто не подойдет. Что заставляет меня задуматься: может быть, это шланг неподходящего размера и именно поэтому он вообще соскользнул? – Посмотри, как я говорю – как инженер!

– Хм, – говорит он.

Хм? Это все? Неужели он не чувствует того же, что и я? Что в воздухе витает явная возможность любви, как только мы переживем наше катастрофическое первое свидание, прямо как в кино, за исключением того, что этот болван, похоже, не понимает.

– А что, по-вашему, я делала?

– Я думал, вы…

Быть сильной, независимой, брать бразды правления в свои руки. Тот тип женщины, которая не нуждается в мужчине, но может подцепить и выбрать, если захочет. И я выбираю его!

– …убивали кого-то. Вы просто пылали от ярости.

Моя челюсть падает на пол. Подожди… что?

– Вы думали, что я нахожусь в эпицентре убийства? – Правильно ли я его расслышала? Я хлопаю себя по уху, чтобы убедиться, что я его каким-то образом не повредила.

Он пожимает плечами, как будто только что упомянул, что сегодня холодно, а не намекал на то, что явно невиновная я способна на непредумышленное убийство.

– Там есть небольшое возвышение; все, что я мог видеть, это как вы кричите, топаете и пинаете что-то. Хотя вы маленькая женщина, я подумал, что такой уровень ярости мог быть направлен на человека. Вы узнаёте странные вещи о силе ярости, когда адреналин зашкаливает. Известно, что люди поднимают автомобили и всякие другие предметы.

Я не знаю, оскорбляться мне или нет. С одной стороны, он остановился, чтобы спасти мифического человека, которого я забила до смерти; с другой стороны, он думает, что я способна на убийство, хотя я «маленькая женщина». Там, откуда он родом, их разводят крупными или что-то в этом роде?

– Я никого не убивала; я просто вымещала свое разочарование на шланге, из-за которого застряла здесь на последние пару часов, когда мне нужно было кое-где побывать. Так что я не уверена, что мне нравятся ваши обвинения. – У меня волосы встают дыбом. Он все еще настороженно смотрит на меня, как на сумасшедшую. Пузырь любви с первого взгляда лопается, пока я снова не смотрю ему в глаза. Он так чертовски хорош собой, что это как бы даже незаконно. Как и большинство мужчин, он потрясающе привлекателен, но, черт возьми, ему не хватает способности вести разумную беседу.

– Не хотите ли, чтобы я надел для вас шланг?

Я скрещиваю руки на груди.

– В любом случае мне все равно.

– Вам все равно?

– Да.

– Становится холоднее, и вам нужно отправляться в путь, пока снегопад не начался всерьез. Как насчет того, чтобы я все исправил, а потом мы разойдемся в разные стороны?

– Ну, мы ведь точно не планировали идти в колонне, не так ли? – Какое у него самолюбие!

– Нет, я имел в виду… Неважно. Дайте мне минутку. – Он наклоняется внутрь кабины, поближе к двигателю. Я подкрадываюсь поближе, чтобы посмотреть, сможет ли он надеть этот чертов шланг, потому что какая-то часть меня надеется, что у него тоже ничего не получится, просто чтобы я могла показать ему, что это не так просто, как кажется, – хотя я знаю, что это означает, что я застряну здесь на всю ночь.

– Вам следует подумать об электромобиле – так гораздо лучше для окружающей среды. Эти старые фургоны представляют угрозу с точки зрения экономии топлива и более высоких выбросов.

– Не могу же