подтвердил получение приказа, и принялся выбирать эскорт… для эскортниц. Мы втроем попали в него по определению, еще в нашей компании оказался Джон из приятелей Джавала, улыбавшийся шире респиратора Эрик и с удивлением взиравший на женщин Сыч.

Интересно, по его индейской вере женщины могут попасть в мир предков?

— Пошли, — велел Цзянь, и мы отделились от взвода, затопали в сторону штабного.

— Девчонки, а сколько берете? — тут же зашептал Эрик, пристраиваясь между той же блондинкой и маленькой рыжей барышней. — У меня правда денег нет, но я потом отдам. Ужас, как хочется!

Я воспользовался тем, что шел немного впереди, шагнул в сторону, и ткнул в сторону локтем. Ощутил как дрогнул под ним бронежилет, услышал недовольное кхеканье необычайно болтливого финна.

— Эй, ты чего? — загнусавил он.

— Добавить? — спросил Вася, и Эрик сбился на недовольно-плаксивое ворчание.

— Спасибо, — сказала блондинка. — Я — Жанна. Мальчишки, хоть что-то расскажите? Курево есть у кого-нибудь?

Сигареты обнаружились у Джона, и все девушки, кроме Марии и маленькой рыжей, задымили.

— Молчите, — пробормотала Жанна после первой затяжки. — Нам ведь страшно! Поверьте мне!

— Тихо, — скрежетнул Цзянь, не повернув головы. — Мы обеспечиваем вам безопасность. Вас покормят чуть позже. Осмотрит врач, окажет помощь если надо. Но вот информацию… Только кто-то из старших офицеров той военной части, где вы оказались. Усекли?

— Что-о, воо-енная часть? — подала голос другая девушка. — Но мы… но я…

— Тихо, — повторил комотделения, и она заткнулась.

В штабном корпусе нас встретил совершенно обалдевший дежурный офицер, по внешности — родной брат Нгуена.

— Что эт-то? Отк-куда? — спросил он, узрев толпу расхристанных девиц.

А я в этот момент ощутил себя товарищем Суховым, ну или скорее Петрухой из старого фильма «Белое солнце пустыни», того самого, где парочка красноармейцев во время Гражданской войны конвоировала по Средней Азии гарем одного из местных басмачей.

— Не ко мне вопрос, — ответил Цзянь. — Мне велели их поселить, и точка.

— Да что за чертожопина дробленая?! Демоносрань лущеная! — принялся ругаться офицер. — Не хватало нам еще этого? Мор, война и женщин нашествие — казни египетские!

Облегчив душу, он выдал нам ключ от одной из свободных спален на третьем этаже и сообщил:

— Сидите тихо, дамы. Пока нам не до вас, у нас сумасшедший дом и полная адуха. Утром, если ничего больше не случится, с вами разберемся.

— Иван, ведь ты не оставишь меня, — прошептала из-за моей спины Мария.

И снова — что я мог ей ответить?

Я солдат, и я должен подчиняться приказам, мне за это платят в конце концов, я не могу делать то, что хочу.

— Постараюсь, — произнес я то, что уже говорил один раз.

Жилье у офицеров было предсказуемо лучше, чем у нас, тоже общие спальни, но много комфортнее. Помещение всего на восемь человек, свой санузел, холодильник, микроволновка на столе, огромный шкаф для одежды в углу, и тушка кондиционера под потолком.

— Размещайтесь, — велел Цзянь. — Мы вас запрем для вашей же безопасности.

Это вызвало предсказуемое возмущение, но оно быстро погасло — сил орать у девчонок уже не было, от пережитого и от вколотого им дурмана они едва стояли на ногах. Уйдем мы — попадают на койки и проспят до утра, как миленькие.

— Кормежка, врачебный осмотр, все будет, — продолжил комотделения. — Мы вас не…

Джон, стоявший у двери, издал такой звук, словно подавился, сделал шаг вперед.

— Боец, что с тобой? — Цзянь повернулся, узкие глаза его расширились.

Джон поднял руку, и тактическая перчатка на ней треснула,расползлась лохмотьями. Под ней обнаружились уродливые, распухшие пальцы с черными изогнутыми когтями, каких не бывает у людей.

— Плоть… моя плоть… — начал он неразборчиво. — Она предала меня… Меняется…

Респиратор упал на пол, и мы увидели лицо, искаженное, все в шишках, прыщах и вздувшихся жилах. Из багровых, залитых безумием глаз на нас посмотрел жаждущий чужой крови хищник.

Джон коротко рыкнул и бросился на Жанну.

Глава 9

Домашняя женщина в этой ситуации испугалась бы, закричала и… погибла бы.

Но Жанна, как и прочие ее товарки, прошла жесткую школу жизни, неизбежную в случае такой профессии. Наверняка она не раз сталкивалась с неадекватными, агрессивными клиентами, и научилась вести себя с ними.

Ну а силы и массы ей было не занимать.

Поэтому Джон получил удар кулаком прямо в оскаленную рожу, и не дамский тычок, а основательный хук. Он издал удивленное «Уоррр» и отскочил в сторону, схватился за спинку кровати, чтобы не упасть.

Остальные девицы все же закричали, все, кроме Марии, а я вскинул автомат. Выстрелить не успел, Джон… ну или то, что от него осталось, уже кинулся в новую атаку, перемахнул через койку и сбил с ног одну из женщин, с хрустом вцепился ей в горло.

— К стенам!! — заорал Ингвар.

Еще бы, стрелять нельзя, пока девки мечутся перед глазами.

— Брать живьем! — приказал Цзянь.

Бывший Джон грыз с чмоканьем шею жертвы, она дергалась, уже не пытаясь отпихнуть его, а рефлекторно — последние судороги умирающего тела, по полу расползалась темно-багровая лужа.

И мы должны это брать в плен? На миг все замерли, не зная, что делать.

— Хрен тебе! — рявкнул Вася. — Сам бери живьем! К стенам!

На этот раз девки послушались, а самую непонятливую Эрик ухватил за руку и оттащил в сторону. Бывший Джон поднял голову, и стало видно перемазанное кровью лицо, торчащие изо рта зубы, совсем нечеловеческие, острые, белые, выпученные глаза, искаженные черты.

Крохотная рыжуля отвернулась и ее шумно стошнило.

— Это приказ! Живьем! — комотделения не собирался уступать. — Хватайте его и вяжите! Простыней мало, что ли?

Зачем ему этот монстр? Или дело в том, что Джон и Цзянь прихожане одной секты? Той самой, где поклоняются некоей «священной плоти» и даже едят ее, если судить по разговорам?

Инстинкт самосохранения боролся в нас с намертво вбитой за годы службы привычкой выполнять приказы.

— Гхырр, — произнес бывший Джон, и атаковал.

Я пригнулся, и острые когти прошли в каких-то сантиметрах от моего лица. Спрятавшаяся у меня за спиной Мария испуганно пискнула, завопил что-то воинственно-индейское Сыч.

Вася ударил прикладом, но враг наш был в бронежилете, и он даже не