дорогой. Народу нужны книги о его жизни, о его героических делах, подвигах на войне и в мирные дни, не в тоску вгоняющие, а растящие крылья у людей; не правденка перепуганных или уставших нужна народу, а великая историческая правда строительства нового, коммунистического, какого еще не было на земле, к какому люди прошлого могли лишь стремиться в мечтах.

Яростные атаки нашего идеологического противника иной раз тормозят процесс расцвета в литературе и искусстве, осложняют работу советских литераторов. Что ж, борьба всегда остается борьбой. С помощью разных испытанных дискуссий, скажем, «о словах великих и не великих», «о картах-двухверстках», «о четвертом поколении» и им подобных нашу литературу отвлекают, бывает, от главных ее задач, пытаются сбить с главного ее пути. Одних пишущих оглушают компрометационной критикой лихие носители «многообещающих тенденций», других сбивают с толку явно неверными присуждениями премий, третьих надолго заставляют отложить в сторону перо тенденциозным замалчиванием их труда. Но все это, понятно, временное, это лишь эпизоды и частности борьбы за литературу социалистического реализма, за народную, партийную, ленинскую литературу, за литературу, которая служит не пресыщенной героине, не скучающим снобам, а «миллионам и десяткам миллионов трудящихся, которые составляют цвет страны, ее силу, ее будущность».

В.И. Ленин вооружил нас острым, боевым оружием идейности. Он снабдил нас и надежным компасом, который не даст нам сбиться с верного направления в развернувшейся в мире идейной борьбе.

1965

Скверное ремесло

Недавно я прочел переведенную с венгерского книгу «Команда „Альфа“», которая снабжена еще и подзаголовком «Исповедь бывшего солдата войск специального назначения армии США».

Прочесть ее меня подтолкнули строки предисловия, касающиеся личности автора: «Миклош Сабо родился в 1922 году. По специальности он механик. В 1955 году эмигрировал в Австрию. В течение двух лет жил в Вене, вращался среди контрреволюционных эмигрантов, возглавлял так называемое „Бюро по делам венгерских беженцев“».

Значит, автор видел, знает то, о чем он написал. Значит, книга его не досужие вымыслы и домыслы, предназначение которых – леденить кровь читателей или хотя бы занимать, убивать их время, а рассказ о сущем, о действительном и потому неизмеримо более грозном, чем самые пылкие, но выдуманные живописания похождений диверсантов и сыщиков, лазутчиков и разведчиков.

Из предисловия же я узнал о том, что за пределами своих границ, в других странах, в которые им бы совсем незачем совать нос, США держат шесть групп «войск специального назначения» – в подразделении одной из них и состоял «герой» Миклоша Сабо; что каждая такая группа включает в себя до тысячи головорезов, готовых абсолютно на все и много чему тщательно обученных, среди которых свои подрывники-диверсанты, свои химики-отравители, террористы – физические и психологические, медики, радисты, мастера шумных и бесшумных убийств.

Не лишено интереса то, что до двадцати пяти процентов этих мерзавцев – беглецы из стран, как на Западе называют, Восточной Европы.

Автор книги шаг за шагом прослеживает путь такого наемника, путь, начатый бегством из родной страны, якобы к свободе, а приведший изменника в одно из тайных формирований армии государства, которое стремится взять на себя полицейские функции во всем мире.

В главе «Подготовка профессиональных убийц» читаем: «На кафедре нашей аудитории появился прозрачный манекен из пластмассы. Не скелет, а именно тело, на котором мы могли видеть расположение мышц, костей и внутренних органов. Начали мы с анатомии. Первым делом мы должны были получить четкое представление о тех участках тела, которые наиболее чувствительны к ударам и надавливаниям и менее всего защищены, затем о тех, при повреждении которых наступает мгновенная смерть».

Я читал все это, и что-то удивительно знакомое угадывалось меж строк книги Миклоша Сабо, что-то уже однажды встреченное – то ли виденное, то ли слышанное. Да, конечно, я видел подобное этому (точнее, это, нынешнее, подобно тому вчерашнему) в музее бывшего гитлеровского лагеря уничтожения в польском городе Освенциме. Да, за два десятка лет до возникновения школ профессиональных убийц в системе воинских формирований армии США методику костоломства со всей научной основательностью разрабатывали немецкие нацисты – «орлы» Гиммлера и Кальтенбруннера. Перед глазами встает изощренно продуманная аппаратура смерти, на память человечеству сохраняемая ныне в Освенциме. Особенно же мне запомнилась фотография с одной нацистской физиономии; я долго простоял тогда у стенда, где под стеклом помещено это фото. В самом лице, которое я рассматривал, в общем-то ничего особенного и не было. Обычное, презауряднейшее человеческое лицо, без каких-либо впавших глаз, квадратных подбородков, приросших ушей, низких лбов. Лицо как лицо. Не красивое, не безобразное. Вполне нормальное. Никакой не вурдалак из старых страшных сказок, не тип, какие, по Ломброзо, должны бы с детства носить в себе начало преступности. Но в отличие от других людей, будучи блок-фюрером в Освенциме, человек этот лично, своей собственной рукой, нажимая своим преобыкновеннейшим пальцем на гашетку парабеллума, застрелил десять тысяч (десять тысяч!) узников лагеря.

И совсем не случайно этот сверхординарный по своему преступлению гитлеровский живодер вспомнился мне при чтении книги Миклоша Сабо. Это же старший коллега, брат, друг, наставник нынешних головорезов, взращиваемых в наши дни в тайных террариумах американской армии. И того негодяя и этих учили и учат тому же: убивать с одного удара, с одной пули.

Года два назад мне попалась еще одна чрезвычайно интересная книга, по суровой правдивости сходная с книгой Сабо, – книга француза Робера Мерля «Смерть – мое ремесло». Это тоже исповедь и тоже убийцы – Рудольфа Ланга, за которым в жизни, в действительности стоит кровавая тень Рудольфа Гесса, коменданта памятного людям земли лагеря в Освенциме.

Когда эти две книги лежат на столе рядом, когда перелистываешь их страницы, вчитываешься в их строки, сочащиеся кровью народов, тебя, если ты небезразличен к происходящему в наши дни на белом свете, захватывают тревожные мысли.

Почитаем Сабо…

«– Итак, после того как вы ознакомились со строением человеческого тела, можете ли вы обозначить на нем наиболее уязвимое место? – спросил нас преподаватель.

– Сердце! – ответил один из нас.

– Вход в желудок, – решил другой.

Сам я посчитал наиболее чувствительным к повреждению головной мозг.

Четвертый опрошенный назвал позвоночный столб.

– В конце-то концов все вы правы! – кивнул мистер Симидзу. – Но все же вы плохо рассмотрели куклу.

Он достал кинопроектор и с помощью замедленной съемки доказал нам, что самое уязвимое место у человека – переносица.

„Работая“ над пластмассовой головой, мы все без исключения овладели искусством убивать человека костью его носа. Оказалось, это не так уж и трудно…»

Прообраз мерлевского Ланга в своей «Автобиографии», написанной им в тюрьме народной Польши в ожидании суда («Автобиография» эта в числе материалов состоявшегося позже процесса и легла, как видно из книги,