наименее безумно обожратым, чем остальные”.

У Клиффа и Ларса, несмотря на огромные различия в личностях – Клифф был

спокойным человеком, а Ларс гиперактивным отродием – было схожее чувство юмора в

отношении Америки и её культурных особенностей. Позже Ларс вспоминает: “В 1988 году

мы находились в турне «Монстры рока» вместе с «Van Halen», семнадцатым по счету или

что-то в этом роде, и я тусовался с нашим менеджером Клиффом Бёрнштейном в Нью-

Йорке. Он говорит: ‘Давай съездим к твоему менеджеру по бронированию’, тогда ею была

Марша Власик из международной организации по вопросам миграции. Она достаёт

гастрольное расписание выступлений, которые уже запланированы для нас, площадки

для хэдлайнеров. Я смотрю на следующие две недели, и вижу в списке Индианаполис. И

вот, Индианаполис у нас с Клиффом всегда был предметом шутки, о том, как в

Индианаполисе они долго соображают. Это был индикатор нашего состояния!”.

Глухой городок определённо служил поводом для шуток между двумя парнями.

Ларс выражал безмерную радость, которую, без сомнения, разделил бы и Клифф, когда

Индианаполис снова оказался на пути фургона Металлика. “Подумать только, черт

возьми, мы отправляемся в Индианаполис, там девять тысяч человек. Помню, как думал,

ух ты, может быть, все эти люди из Центральной Америки услышат нас”.

У Ларса и Джеймса, обсуждали они это или нет, было схожее происхождение. Ларс

как-то объяснил: “Я получил настолько свободное воспитание, насколько можно

представить. Американцы бы назвали меня избалованным. Но между тем я был весьма

независимым человеком. Меня ничто не сдерживало. В то же время, всего, что я хотел,

мне приходилось добиваться самому. На дворе был 1975 год, и мне хотелось увидеть

выступление «Black Sabbath». По убеждению родителей я мог ходить на них хоть

двенадцать раз в день. Но мне требовалось найти собственные средства, доставляя газеты

или что-то вроде того, чтобы заработать деньги и приобрести билеты. Мне приходилось

самому добираться на концерт и обратно. С этой точки зрения я во многом был

предоставлен сам себе”.

Хотя Рэй и Джэн Бёртоны казались более приземлёнными родителями, нежели

родители Ларса, Торбен и Лоун, вращавшиеся в более утончённых культурных кругах в

шестидесятые годы в Копенгагене, благодаря деятельности Торбена как музыканта,

писателя и звезды тенниса, в воспитании детей витал дух открытости. Ларс так описывает

свой режим дня: “Ежедневно я будил родителей, когда возвращался домой со школы.

Мне постоянно приходилось самому вставать утром и ехать на велосипеде в школу. Я

просыпался в 7.30, спускался вниз, входная дверь была открыта – 600 бутылок из-под

57

TO LIVE IS TO DIE

пива на кухне и в гостиной, и дома никого. Горели свечи. Затем я закрывал двери,

готовил себе завтрак и шёл в школу. Приходя домой, мне приходилось будить

родителей”. Такой стиль жизни возможно и не был идентичен стилю жизни

трудолюбивого по натуре среднего класса Бёртонов, но с точки зрения приобщения детей

к популярной культуре у обеих семей было явное сходство.

Многие из тех, кто жил в то время, проводят параллели между жизнерадостным

характером Клиффа и нравом Сан-Франциско, и гораздо более экстравертными

личностями других и их родным гордом, то есть Лос-Анджелесом. По сравнению с

Ларсом, Джеймсом и Дейвом, Клифф был почти отшельником, хотя и отстаивал свою

точку зрения, когда дело доходило до алкоголя. Рон Куинтана рассказывает мне: “Видишь

ли, Клифф всё время жил в Кастро Уэлли, а остальные ребята на Карлсон в местечке у

Марка Уитейкера. В Кастро Уэлли была совершенно другая музыкальная сцена. Городок

практически сельский, и музыка там была несколько староватая, больше в стиле 70-х.

Район Залива - столица байкеров и метамфетаминов, там большой контингент «Ангелов

ада»11, но для групп там не было места. Группам приходилось приезжать в Беркли и Сан-

Франциско”.

Клифф никогда не напивался до потери сознания – сообщает Рон. “Дейв - да,

Джеймс и Ларс почти приближались к этому. Дейв тупо напивался и либо ввязывался в

драку, либо терял сознание, так происходило почти каждую ночь. Он успевал напиться

ещё до того, как остальные начинали пить. Тот, кто первый терял сознание, подвергался

небольшому наказанию – мы рисовали у них на рожах, и тому подобное”.

Сцена «Особнячка Металлика», говорит Рон, преимущественно состояла из людей,

приехавших из Беркли, Окленда, Ричмонда. “С юга приезжало не так много народа.

Оттуда около часа езды” – вспоминает он, добавляя: “К примеру, Джим Мартин едва ли

приезжал. Клиффу